Фантастический роман.
История четвертая
Каникулы на Мениоле.
27
После освобождения из плена, родители фактически заточили Шуру под домашний арест. Никаких вылазок в город без присмотра родителей! Да уж! Родителей можно понять. Александра не обижалась, не протестовала и даже не нарушала запрет, ибо первое время окружающий мир казался ей враждебным. Она сама не хотела покидать квартиру. К тому же девочка прекрасно понимала, что итроники могут вернуться в любой момент. До окончания новогодних каникул остались считанные дни. Проведём их дома. А потом придётся идти в школу. Отец грозился возить её на машине и встречать по окончании уроков. Интересно, надолго ли его хватит? Больше всего озадачил запрет на общение с Димой. Мол, нечего якшаться с сынками богатеньких родителей. Всегда будешь крайней. Ты для них никто. Мало ли таких вертихвосток бегает?
Шура временами тяжело вздыхала, уединившись в своей комнате, сотовый телефон Димы не отвечал. Она металась по комнате из угла в угол, после успокаивалась и, прошмыгнув в комнату брата, долго мучила его ноутбук. Чего-чего, а свободного времени у девчонки было предостаточно.
Одиночество скрашивали лишь визиты подружек. Они сочувствовали однокласснице и, возможно, даже завидовали.
Но однажды вечером, когда отца ещё не было дома, а мама торжественно восседала в зале, не отрывая взор от экрана телевизора (ещё бы! ведь транслировали очередную серию её любимого сериала!) Щербаков-младший позвонил сам по обычному проводному телефону.
Саша ринулась на кухню и схватила трубку радиотелефона.
- Кто звонил? – раздался мамин голос из зала.
- Это Аня, - солгала дочь, ссылаясь на подругу, и закрылась в своей комнате.
- Привет. Вряд ли я смогу долго говорить, - Дима явно торопился, в трубке слышались отдалённые голоса, словно телефонный аппарат находится в людном месте, - Как дела?
- Меня никуда не пускают, - пожаловалась Шура. – А ты где?
- Мать заточила в больницу. А сотового у меня нет… так что наплёл медсестре с три короба… звоню с дежурного поста…
- Я не смогу навестить, - Шура тяжело вздохнула.
- Понимаю.
- Постараюсь выбраться как-нибудь. А тебя надолго закрыли?
- Переломов нет, только ушибы.
- И то хорошо.
- Ага.
- Мне запретили с тобой встречаться. Придётся вспомнить правила конспирации.
Дима усмехнулся.
- Когда выпишут, поговорю с твоим отцом. Надеюсь, поймём друг друга.
- Не уверена. Если только к тому моменту он более или менее успокоится.
- Он считает, что ты пострадала из-за меня?
- Конечно, сынок банкира. Папа высказался очень даже однозначно: «Пусть сами разгребают свои проблемы и над златом чахнут». Так сказал отец. А мне там делать нечего. Не того поля ягода.
- Ерунда.
- Может и так, но…
- Ясно, - Дима шумно выдохнул воздух.
- Родители не знают о Славкином «хобби», потому считают, что тебя похитили ради выкупа, ну, и меня заодно, поскольку мы были вместе.
- Это официальная версия.
- Да, так сказали в милиции. Меня, кстати, допрашивали два раза.
- Меня тоже.
- А Слава вернётся через неделю.
- Интересно как теперь твои родители отнесутся к Кате?
- Ха! Что любопытно, - Саша возмущённо хмыкнула, - мама к Кате по-прежнему относится хорошо. А к тебе нет…
- Разумеется, Катя ведь не дочка банкира, - съязвил Щербаков. – Она дочка, - он запнулся, - сама знаешь кого. Не телефонный разговор. Знала бы твоя мама, кто Катин отец…
Александра хохотала.
- А ты уверена, что твоя мама действительно хорошо отзывается о Кате?
- Об этом можно судить по телефонным разговорам с мнимым братом. Я подслушивала.
- А-а-а, это Вороневский Славку имитирует…
- Конечно, ведь если случится чудо и при помощи сотового телефона получится дозвониться до… сам знаешь чего, точнее куда, то ответ придёт примерно через шестьсот веков.
Дима засмеялся.
- Хорошо им там. Как на курорте. Я бы тоже хотел отдохнуть от родителей.
- Что же остался?
- Не взяли. Да и не хочу без тебя…
28
Генерал Кам, покинув комнату смерти, долго стоял возле фонтана. По зелёным камушкам струилась вода. Кам не испытывал угрызений совести. Он не убил человека, но все-таки было пакостно на душе. «Изделие» оздоровительного комплекса №219 так хорошо копировало дочь. А собственноручно приговорить Вейю… нет, нет, генерал не мог этого сделать. Его утешала только одна мысль: «изделие» - не человек. Кам успокаивал себя. Оправдывался перед самим собой. Из холла доносились приглушённые голоса гостей. Не было слышно лишь доктора Чижова. Безусловно, Николай Павлович понял куда отец повёл свою «дочь», можно сказать, на убой.
Генерал склонился над фонтаном, зачерпнул рукой прохладной воды и умылся. А затем, успокоившись немного, вошёл в другую комнату.
- Всё? – Вейя повернулась к двери и испуганно посмотрела на бледного отца.
- Всё, завтра ознакомишься с воспоминаниями, - генерал подошёл к дочери и опустил ладони на её хрупкие плечи, помолчал немного, а потом сокрушённо произнёс. – Словно я на самом деле убил тебя, - он закрыл глаза.
- Папа, а разве не было другого способа? – голос девушки дрожал.
- Возьми себя в руки, дочка, - Кам открыл глаза и сел рядом с Вейей. – Внизу тебя ждёт человек, которого ты любишь.
- Я боюсь посмотреть ему в глаза.
- Почему? Ведь ты его не обманывала. Это мой грех.
- Да, но всё же. Обманывать кого-нибудь другого я могу, научили, но не Славу. Папа, так нельзя.
- Надо.
- Не хочу, - девушка тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла.
- Будь умницей. Пойдём вниз, нас ждут.
Вейя кивнула головой и поднялась на ноги.
- Вот возьми, - Кам извлёк из кармана старинный медальон и протянул его дочери. – Надень поверх одежды, чтоб было видно. Это символ нашего рода.
- Благословение? – девушка надела медальон и поправила причёску.
- Да. Когда женщина покидает отчий дом, уходя в другую семью, она уносит с собой символ своего рода, частичку родительской души.
- Спасибо, папа, - Вейя поцеловала отца.
- Будь счастлива, - Кам нежно прижал дочь к груди. – Именно это событие мы сегодня будем отмечать.
- Я счастлива, - глаза Вейи были печальны.
- Пойдём, - Кам направился к выходу, увлекая девушку за собой. – Улыбайся гостям. Ты получила отцовское благословение и теперь действительно счастлива. Скоро ты выйдешь замуж за любимого человека. Правда, будь осторожна. Скорее всего, Изела наговорила парню всякой чепухи, пока ты… была на приёме у Николая Павловича. Она может. И ещё, для справки, минувшей ночью кое-кто занимался сексом в твоём доме, поэтому сегодня сильно не буянь, успеешь наверстать… месячное воздержание. Понятно?
- Папа!
- Разве я не прав?
- Посмотрим, - Вейя надулась.
Кам непроизвольно усмехнулся и вышел в коридор.
Мениольцы встретили Вейю восторженными репликами. Медальон сделал своё дело. Получить родительское благословение – это добрый знак. Славка тоже понял смысл происходящих событий. Отчасти он был рад. Теперь генерал Кам официально выразил своё отношение к намерению дочери связать судьбу с землянином. Даже Николай Павлович не остался равнодушен, ведь он видел перед собой настоящую Вейю. Вряд ли генерал Кам станет просто так разбрасываться семейными реликвиями, а этот старинный медальон достался ему по наследству от матери. Работа работой, но столь серьёзными вещами на Мениоле не шутят. Лишь Изела была хмурой, подобно грозовой туче. И понятно почему. Её призрачная мечта испарилась, как утренний туман. К тому же Вейя обдала сестрёнку уничижительным взглядом, мол, поняла, кто есть кто? Изела отвернулась и потупила взор. Она не видела, как Новиков посредством того же взгляда остудил победный пыл зарвавшейся невесты. Вейя присмирела и оставила сестру в покое.
- Ничего, дочка, будет и твоя свадьба, - отец обнял Изелу и прижал к себе.
Изела сдержала эмоции, кивнула головой в знак согласия и даже улыбнулась маме.
А потом отец пригласил гостей к столу. Торжественное мероприятие обрело гастрономическую окраску.
Хозяин дома произнёс торжественную речь, предваряющую застолье. Гости поздравляли будущую семейную пару с вступлением во взрослую жизнь, желали всего, чего только могли пожелать мениольцы, не ведающие что такое деньги, но прекрасно понимающие, что такое власть, карьера и привилегированное положение в обществе. Высокие идеалы тоже не обошли стороной. Новиков старался уразуметь, когда именно такие важные люди, как командующий Орбитальной стражей планеты Мениола говорят от чистого сердца, а когда лукавят? Но понять инопланетную сущность не так-то просто, даже после предварительной подготовки. Поэтому Славка старался ориентироваться на мимику доктора Чижова. Николай Павлович большую часть жизни прожил далеко от родной планеты, но всё же трудно переделать до неузнаваемости исконно русского человека. А ещё Новикову было безумно жаль Изелу. Это торжественное застолье – пытка для опечаленной девичьей души. Несчастная и немного наивная девчонка. Впрочем, если бы Славка не познакомился с Катей, а первой встретил бы Изелу, как знать, - жизнь могла бы сложиться иначе. Хотя… вряд ли. Родственные души обязательно будут стремиться к единению, не взирая ни на что. Аксиома биоэнергетики. А аксиому пока никто не отменял. К счастью, родственные души не так часто сталкиваются нос к носу и ещё реже могут похвастаться тем, что имеют возможность прожить жизнь вместе, бок о бок.
После традиционного вечернего мясного салата с зеленью подали первое холодное блюдо – желе какое-то, потом подали первое горячее. Именно в этот момент подошла очередь распития алкогольных напитков. Робот разливал золотистый нектар по бокалам. Наконец он приблизился к Новикову. Кибернетический слуга долго стоял в нерешительности, с надеждой взирая на хозяина дома. Кам махнул рукой, мол, наливай, однако доктор Чижов категорически запретил и указал на другой сосуд с жидкостью малинового цвета.
- Николай Павлович, на тебе креста нет, честное слово, - возмутился генерал по-русски. – Это же детский напиток. В нем градусов раз, два - и обчёлся…
Но врач был непреклонен.
- Извини, Слава, против медицины не попрёшь, - Кам лишь развёл руками и кивнул роботу.
- И Вейе того же самого, - Чижов преспокойно кушал горячее блюдо. – Она уже привыкла к земной пище.
- Вы изверг, господин полковник, - Сотан шутил и смеялся. Мама Изелы перевела ему реплику хозяина дома и разъяснила смысл выражения «на тебе креста нет».
Чижов как-то странно улыбнулся:
- Нет, я врач.
В целом ужин прошёл замечательно, все, кроме Изелы остались довольны. А опечаленная девушка практически не притронулась к еде. Плюс Новиков мучился с продолговатой и узкой мениольской ложкой.
Потом слегка захмелевшие и весёлые гости вернулись в холл, покинув столовую.
- А сейчас будет сюрприз, - Генерал Кам вновь отлучился, но ненадолго. Буквально через минуту он вернулся в холл, неся в руках самую обыкновенную семиструнную гитару. Гости удивлённо зашептались, а Николай Павлович расплылся в добродушной улыбке, предвкушая предстоящее действо.
- Николай Павлович, - Вейя поднялась с кресла и встала перед гостями, будто на сцене. – Вы просили меня спеть. И я с удовольствием выполняю вашу просьбу.
Девушка заметила, как Славка вдруг переменился в лице, а в глазах появилось неприкрытое беспокойство. Но разведчица не придала этому большого значения, а сконцентрировалась на песне. Гости замолкли.
- Я буду петь на мениольском языке, - уведомила Вейя.
- Нет, нет, дочка, - хозяин дома замахал руками. – Что ты? Только в оригинале.
- Но тогда господин генерал не поймёт слов, - речь шла, конечно, о генерале Сотане.
- Ничего страшного, - командующий Орбитальной стражей улыбнулся Изеле. – У меня есть прекрасный переводчик.
- Как скажете, - Вейя взяла в руки гитару, и в тот же миг простой, неторопливый и завораживающий душу мотив сорвался с потревоженных струн. А прозрачный, как ключевая вода, хрустально чистый и очень сильный сопрано легко и распевно, будто играючи исполнил старинный русский романс, озарив радостью и печалью одновременно лица притихших слушателей:
Я встретил вас - и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое -
И сердцу стало так тепло...
Тонкие и изящные девичьи пальчики то торопливо скользили по грифу, то вдруг замирали, прижав тугие струны к ладам, изменяя длину колеблющейся части струны. Холл заполнили душевные и грустные слова. А влажные от переизбытка чувств глаза девушки с надеждой и искренней любовью смотрели на дорогого сердцу человека, словно впервые после долгой разлуки видели милые черты:
Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь,-
И то же в нас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..
А Новиков был в шоке, о чем красноречиво свидетельствовал его удивлённый взгляд. Ведь буквально несколько часов назад Вейя не могла сыграть даже простого аккорда, а тут на тебе…
Он анализировал события уходящего, очень долгого мениольского дня и всё больше и больше хмурился. Изела не навещала их утром, был кто-то другой. Катя то умеет играть на гитаре, то не умеет…
Но когда смолкла музыка, и гости рукоплескали Вейе, будто самые настоящие земляне, Новиков заставил себя аплодировать. Не надо выставлять напоказ тревоги и сомнения. Всему своё время. Разведчики, да та же Вейя научила его скрывать эмоции, научила грамотно фальшивить. Пришла пора проявить свои способности. Новиков, ты находишься так далеко от дома, и ты сильно зависишь от воли других людей, людей достаточно могущественных, хладнокровных, возможно даже коварных, способных стереть тебя в мелкий порошок. Наблюдай и думай. А потом война план покажет. Да, тебя обманули, обманул генерал Кам. Сомнений нет. И не важно зачем, важно другое: причастна ли к этому безумию Вейя, да и по большому счёту… а где Вейя, точнее Катя Левашова?
Трудно сохранять спокойствие в подобной ситуации, неприятный холодок появился в груди, глаза наверняка выдали замешательство… стоп, надо собрать волю в кулак, надо улыбаться и отвечать на реплики мениольцев, надо поцеловать в щёчку ту, которая называет себя Вейей. Формально ты, Новиков будущий зять могущественного человека. Ты должен быть горд и благодарен судьбе, да и не только ей, ты обязан витать в облаках от счастья. Ан нет. Нельзя никому верить, нельзя. Какая уж тут свадьба! Похмелье это, а не свадьба. Витал себе в облаках, мечтал, верил, да вдруг что есть мочи брякнулся об асфальт. Вот и вся сказка.
Чем же закончится этот фарс? Эх. А тут такие прекрасные слова звучат, будто не существует фальши и обмана:
Ах, только бы тройка не сбилась бы с круга,
не смолк бубенец под дугой…
Две вечных подруги — любовь и разлука —
не ходят одна без другой.
Святая наука — расслышать друг друга
сквозь ветер, на все времена…
Две странницы вечных — любовь и разлука — поделятся с нами сполна.
Славка не желал воспринимать близко к сердцу слова второго романса, исполненного Вейей по настоянию Николая Павловича. Новиков улыбался как дурачок и смотрел сквозь девушку. Он ничего не видел и не слышал. Мениола, люди окружающие его превратились во враждебный и чуждый сердцу мир. От этого мира веяло могильным холодом. Как бы согреть замёрзшую душу, которую словно опустили в жидкий кислород, как бы уйти отсюда и вернуться на родную Землю? Противно и тошно.
29
Гравилёт плавно опустился на посадочную площадку возле дома Вейи. Праздник закончился, уже стемнело, шёл снег, вьюжило, не видно ни зги. Лютый мороз за бортом. Фасадное освещение умного дома казалось бледным пятнышком во мраке ненастной ночи.
Девушка отстегнула ремни безопасности, взяла Славку за руку, предвкушая приятное уединение в объятиях любимого человека, она хотела как можно скорее покинуть затемнённый салон гравилёта.
- А где твоё кольцо? – вдруг спросил Новиков, тоже освободившись от высокотехнологических оков. Его глаза с любопытством изучали сидящего рядом человека. Приборная панель отбрасывала зеленоватый свет, освещая лицо девушки.
- Здесь, - Вейя даже опешила и, поспешно расстегнув куртку, полезла во внутренний потайной кармашек жакета. После недолгих поисков, маленькое колечко, подарок любимого человека, оказалось на левом безымянном пальце. – Я сняла его, чтобы не мешало игре на гитаре. Левой рукой ведь водишь по грифу. Задевает.
Теперь девушка внимательно наблюдала за парнем. Затаилась, выжидая.
- Где Катя? – Новиков ринулся с места в карьер.
- Ничего себе заявление! А я кто? – Вейя состряпала возмущённую мину, возможно, обиженную.
- Ты не та с кем я прилетел на Мениолу.
- Что за глупости? Вроде выпили немного…
- Та, с кем я прилетел с Земли, после лечения на Асаргидоре разучилась играть на гитаре.
- Вот оно что, - девушка откинулась на спинку кресла и тяжело вздохнула. – Сентиментальный Николай Павлович. Какие ещё ляпы?
- Ты была утром в облике Изелы?
- Была.
- Зачем?
- Соскучилась. Хотела тебя увидеть, - девушка ещё раз тяжко вздохнула и готова была разреветься. – Теперь ты мне не веришь?
- Нет. Кто ты?
- Катя Кудряшова. Но я никогда не была Левашовой, - кое-как выдавила из себя разведчица. – Я знала, что всё так закончится…
- Что именно?
- Авантюра, которую затеял отец. Сейчас я начинаю думать, что он испортил жизнь и тебе и мне.
Новиков промолчал.
- Последний раз мы виделись перед моим отлётом в Германию.
- А потом? - Славка удивлённо хмыкнул.
- А потом наш звездолёт сбили над Атлантикой, я три земные недели провалялась в госпитале на Асаргидоре.
- Но ведь Катя Левашова вернулась через неделю, - Новиков говорил надменно, будто делал одолжение.
- Нет. Это была не я. Первую неделю я лежала в коме. Чудес не бывает.
- Что-то я ничего не понимаю. А кто, по-твоему, Левашова?
- На Землю отправили «изделие», в надежде потом тайно заменить на настоящую Вейю. Заменить-то заменили, но не тайно. Да и я не хотела тебя обманывать. Но когда после выздоровления вернулась на Мениолу, меня просто поставили перед фактом. Сказали, вот приедет Новиков, тогда и поменяешься местами с «изделием».
- «Изделие»?
- Искусственно созданная биохимическая машина, копия человека, но не клон. Клон – это тоже человек. А «изделие» - машина.
- И вы это называете «изделием»? – Новиков едва мог говорить от возмущения. – Девушка, которая любит, переживает, страдает, чувствует и всё понимает… это, по-вашему, машина? – Славка начал массировать виски. – Ей ведь тоже больно… а вы… наверняка её убили… или как там у вас это называется… утилизация… про отношение к моей персоне я даже не заикаюсь… зачем всё это безумие?
- Слав, я не знаю, я младший офицер, мне не докладывают. Об этом знает только отец и ещё очень узкий круг людей. Но, поверь, он делал это по необходимости, не злонамеренно, у него были причины… он тоже переживает… Слава, - девчонка заревела. – Что теперь делать? Ты ведь… ты мне веришь?
- Теперь да, - Новиков треснул кулаком по приборной панели и, открыв люк, выскочил на улицу. Он шёл, не разбирая дороги, брёл куда глаза глядят, точнее он почти ничего не видел перед собой. Глаза слиплись не то от снега, не то от чего-то ещё. В груди, словно потревоженная магма клокотало чувство, которому не придумали названия. Опустошённая душа стонала от боли. Парень не замечал мороза, ночи, пурги. Он просто брёл по колено в снегу.
- Слав, Слава! – рыдающая девушка догнала его.
- Уйди, - Новиков остановился и обернулся.
- Нет.
- Иди домой! Мне противен ваш промёрзший до последней молекулы мир! Мир фальшивой добродетели! Да итроники в сравнении с вами всего-навсего ряженые попугаи! – Славка кричал что есть мочи. – Вы – бездушные, жестокие люди! Для вас нет ничего святого! Я ненавижу вас! – он оттолкнул Вейю и побрёл дальше. – Уйди, оставь меня в покое.
Парень добрался до ближайшей скалы, выбился из сил и тут же повалился у подножия, прямо на снег…
А вьюга злилась, мороз крепчал…
И тут из темноты показалась девичья фигура. Сквозь шум ветра Новиков всё-таки расслышал хруст наста, ломающегося под ногами идущего человека.
Вейя повалилась на снег рядом с суженым, опершись спиной о древний и промёрзший насквозь базальт. Она даже положила голову на мужское плечо. Капюшон ей не мешал. Девушка отчаянно ревела, вздрагивая всем телом, и не могла успокоиться.
- Оставь меня.
- Не уйду, - с надрывом прокричала Вейя и ещё крепче прижалась к плечу любимого человека.
- Ты замёрзнешь.
- Пусть. Я не уйду, что бы ты ни говорил. Мне не нужна другая жизнь. Если суждено замёрзнуть – замёрзнем вместе. Я люблю тебя. Понял? Дурак!
- Как хочешь, - равнодушно проговорил Новиков и закрыл глаза. Он попытался вспомнить что-нибудь светлое и приятное, то, что могло согреть его обманутую, покрывшуюся ледяной коростой душу. И из глубин подсознания всплыл образ Лены Кузнецовой, милой соседки, первой и чистой любви. Парень не мог знать, что в тот момент на далёкой и теперь уже призрачной Земле сердечко его соседки ёкнуло от непонятного беспокойства. Лена шла по двору, но в двух шагах от родного подъезда неожиданно споткнулась на ровном месте и замерла. Сначала она не могла объяснить причину смутного беспокойства, а потом вдруг осознала: «Славка попал в беду!». Для родственных душ расстояние не имеет значения.
…На взлётно-посадочную площадку возле дома Вейи опустился гравилёт. Из небесной машины выпрыгнула девушка и кинулась к дому. Но на полпути она остановилась, и начала внимательно рассматривать следы, почти занесённые снегом. Изела тоже умела наблюдать, логически мыслить и делать выводы. Её взволновали странные события минувшего дня. Очень скоро разведчица в отставке нашла замёрзших людей. Землянин этого не видел, он был без сознания. Изела с большим трудом отпихнула Вейю от Славки. Та повалилась на другой бок. Пусть! Изелу интересовал лишь Славка. Она долго пыталась привести парня в чувства, но тщетно. Размазав по щекам упрямые слёзы, Изела бросила мимолётный взгляд на ненавистную сестру и помчалась к гравилёту. Она вызвала помощь, а потом подняла машину в ночное небо и, преодолевая сильный ветер, с ювелирной точностью посадила гравилёт у скалы в нескольких метрах от умирающих людей. Но, несмотря на титанические усилия, ей так и не удалось дотащить Славку до машины. Мощный луч прожектора осветил скалу. Ещё один гравилёт приземлился рядом, зарывшись по брюхо в снег. Сотрудники ФСКР забрали тела обмороженных людей и тут же повезли их в больницу. А Изела ещё какое-то время сидела в гравилёте, бесцельно смотря на приборную панель. Слёзы катились по её щекам…
Потом машина взмыла в небо и полетела в сторону города, в больницу, где недавно прибывший доктор Чижов и его коллеги готовили две регенерационные камеры…
30
Славка лежал в гордом одиночестве в светлой просторной больничной палате, изучая идеально ровный белый потолок. Несмотря на удобное ложе, принявшее форму тела, мышцы ныли от долгого бездействия. Рядом с головой возвышалась стойка с диагностическим и терапевтическим оборудованием, но автоматика молчала, признавая свою ненужность. Пациент, облепленный датчиками, явно шёл на поправку. Новиков лежал под простыней. На него надето лишь больничное тряпьё, нечто похожее на манишку – и больше ничего. В таком наряде далеко не убежишь. Впрочем, а куда бежать?
- Ну-с, как самочувствие? – в палату заглянул доктор Чижов.
Славка промолчал, бросив мимолётный взгляд на хозяина клиники. Парень уже давно догадался где находится, но после возвращения сознания он впервые видел Николая Павловича. До сего момента больного навещали другие доктора, да медицинские роботы.
- А на меня-то зачем дуешься? – Чижов усмехнулся, сразу перейдя на русский язык. Врач приблизился к пациенту, осмотрел Новикова, постоял у стойки с аппаратурой, после опустился на стул у ног больного. – Или всех стрижёшь под одну гребёнку? Впрочем, догадался. Какой генерал, такие у него и друзья. Верно?
Новиков продолжал играть в молчанку.
- Что ж, не хочешь говорить, тогда хотя бы послушай, - Чижов сложил ногу на ногу и обхватил колени руками. – Ты выздоравливаешь. Самочувствие удовлетворительное. Миллиарды… как это лучше сформулировать… нанороботов-репликаторов трудятся в твоём организме. Завтра попробуешь ходить.
- Ходить? – невольно вырвалось у пациента.
- Да. Потом учись есть, писать, одним словом, развивай моторику пальцев.
Славка удивлённо уставился на свои ладони.
- Кожа нежная, как у младенца, - Чижов улыбался.
- А… как…
- На ногах даже стопы пока не стоптаны. Истинный младенец.
Славка непроизвольно пошевелил ногами.
- Да, да, всё шевелится, всё работает, - Чижов ещё шире улыбнулся. – Пришлось удалить мягкую ткань на кистях рук, на стопах, нос, губы…
Мимику больного надо было видеть. Он ещё никогда так сильно не удивлялся.
- А как ты хотел? – врач явно надсмехался. – Это тебе не пляже загорать под тропическим солнцем. Сорок с гаком градусов ниже нуля, батенька, это не шутки. Ладно хоть Изела вовремя подоспела, а то - пиши пропало.
- Изела?
- Она нашла вас.
- А как она догадалась?
- Эх, молодой человек, она ведь тоже работала в разведке, у неё глаза есть. Думаешь, только ты понял, будто в этой истории что-то не так…
- И вы знали?
- Я же обследовал «изделие», - Чижов тяжело вздохнул. – Доложу тебе, было не очень приятно.
- Почему же вы все потакаете генералу Каму?
- Трудный вопрос, - Николай Павлович склонил голову на бок. – Потому, что есть такое понятие, как долг и присяга.
- Понятно, - Славка горестно рассмеялся. – А я всего лишь объект над которым проводят… манипуляции.
- Напрасно ты так думаешь. На самом деле ситуация гораздо сложнее. Я не стану оправдывать Кама, грешен он, двух мнений быть не может. Понимаешь, его поставили в патовое положение. На одной чаше весов – семья, на другой чаше – всё остальное: долг присяга, работа. Высокопоставленные лица требуют выполнить задание любой ценой. А задание – это ты. Точнее не ты, а тот ларчик под замком, что находится в твоей душе. Вот так. Начальство давит со всех сторон, плюс вы с Вейей. Поди, да попляши. Кам хочет чтобы у вас с Вейей всё сложилось хорошо, хочет не злить начальство, да плюс итроники наседают. Насекомые ведь тоже желают приоткрыть ларчик. Один прибор, насильственно переселяющий души чего стоит. В конце концов, итроники сбивают звездолёт, в котором летит Вейя, поскольку девочка – потенциальная угроза для них. Она способна прочитать воспоминания «попрыгунчиков». А тебя не трогают, ибо понимают, что ты – кладезь важной информации. С тобой надо обращаться иначе. Только не обольщайся, за сто лет биоэнергетика ушла довольно далеко вперёд, но твой биоэнергетический предок действительно был гением. Некоторые его теоретические наработки интересны и сейчас. Скажем кодировка, созданная на основе биоэнергетической структуры «попрыгунчиков». Но мы отвлеклись. Вейя попадает в больницу. Отец прячет её на Асаргидоре. Но вот незадача! Я не знаю почему, но ему вдруг понадобилось, чтобы Вейя всегда была рядом с тобой. И это не ради контроля. Нет. Присматривать за тобой могла целая дивизия нелегалов. Нет, тут что-то другое. Я до сих пор не понимаю. С одной стороны, Кам официально хоронит Вейю, мол, умерла девчонка, итроники, вы добились своего, с другой стороны, генерал поспешно отправляет плохо подготовленное «изделие» к тебе на Землю. Зачем? Я, разумеется, многого не знаю, но причина, безусловно, есть, несмотря на то, что действия генерала противоречат друг другу. Ведь итроники пасут тебя, следовательно, увидят и Катю. А она вроде официально мертва. Я не знаю ответа. По большому счёту он рискует «изделием», а не дочерью, но что-то здесь не так. Я уж не говорю о моральном аспекте. Он в последнее время так хорошо отзывался о тебе, а тут такую свинью подложил… временами я его не понимаю.
- Почему вы мне об этом рассказываете? – Славка остался равнодушен.
- Потому, что сам хочу разобраться. Каким мой друг был раньше, и каким стал сейчас… разные люди. А ведь Кам неплохой человек. Я знаю. Мы знакомы лет девяносто. Но прежде он никогда не позволял себе ничего подобного.
- Просто я для него пустой звук. Дочь он спрятал, а мне всучил «изделие». Интересы семьи соблюдены.
- Ты не прав. Тогда бы он не стал дарить Вейе семейную реликвию, благословляя ваш брак. На Мениоле даже отпетые мошенники такими вещами не шутят. Это святое, как крест нательный. Нет, молодой человек, ты для него не пустой звук. И по-своему он тебя любит. Просто для его неблаговидного поступка имелась очень серьёзная причина. Поверь, это так.
- Но это ничего не меняет.
- Пусть, я и не уговариваю тебя возлюбить Кама. Но я переживаю за Вейю. Девчонка-то по большому счёту не виновата. Её ведь просто поставили перед фактом. Пока ты лежала в больнице, произошло то, это и вот это. Ты думаешь генерал не знал о твоих подозрениях? Знал.
- Почему же он позволил Вейе играть на гитаре, а Изеле от чистого сердца поприветствовать нас? Или же зачем он привёз в то утро Вейю в образе Изелы?
- Полагаю, он предоставил Вейе выбор поступить так, как она считает нужным. Ей никто не мешал сгладить острые углы. Например: «А Изела просто дурочка, всегда кривляется». Разве не так? Ты бы принял такое объяснение. А по поводу гитары… тоже можно сослаться на женский каприз. Не хотела играть и – всё. И это ещё не самый страшный женский каприз. Логично?
- Логично, - Новиков тяжело вздохнул.
- Но Вейя не стала врать. Потому, что она не собиралась строить свою личную жизнь на лжи. Она действовала по принципу: «Горькая правда лучше сладкой лжи». В итоге мы имеем то, что имеем. Два влюблённых голубка едва не замёрзли насмерть, лишившись конечностей, Изела опечалена, с генералом Камом никто кроме меня не разговаривает. Генерал Сотан не в счёт. Он не в курсе событий.
- А где Вейя? – неожиданно для себя спросил Славка.
- В соседней палате. До сих пор рыдает. Отец хотел навестить её, но дочь не пожелала с ним разговаривать. Эх, - Чижов лишь развёл руками и поднялся на ноги. - А ведь она не ушла в тёплый и уютный дом, осталась замерзать рядом с тобой. Неужели это ни о чем не говорит? Любит она Славу Новикова, искренне любит, беззаветно. И я думаю, что её чувства для тебя не пустой звук.
- Почему вы заступаетесь за неё?
- Это ты из любопытства спросил? – Чижов усмехнулся. – Мои чувства к ней сродни отеческой любви. Она единственный человек кого я всегда рад видеть. Вот и представь, каково мне было понять, что с Земли прилетело «изделие», а не моя умница Вейя. Но потом я успокоился, увидев её с медальоном.
Доктор направился к выходу.
- Я зайду чуть позже, - уведомил он на прощание. – А сейчас придёт Изела и покормит тебя, если ты сам не сможешь. Я прихватил из дома земную ложку, полагаю, так будет удобнее.
- Спасибо, доктор.
- Не за что, молодой человек. Лишь бы урок пошёл впрок. Рановато твоя душа собралась в путь на собеседование с апостолом Петром. Поживи ещё.
31
Вернувшись в смотровой кабинет, доктор Чижов сел за стол и погрузился в раздумья, предварительно попросив Изелу накормить строптивого пациента. Девушка с радостью помчалась выполнять поручение. Ещё бы!
Раздумья Николая Павловича прервало уведомление о срочном вызове. Посреди кабинета возникла голограмма генерала Кама.
- Ну, как? – директор разведуправления казался спокойным. Но это лишь бутафория.
- Как? – Чижов хмыкнул. – Да никак! Все обижены. Доверие подорвано. А получится ли восстановить утраченное доверие – не знаю. Тебя я выгораживать не стану, сам себя выгораживай. А вот Вейю не дам в обиду.
- Ладно хоть так, - генерал вдруг сник.
- Ничего другого не обещаю.
Кам закивал головой, голограмма исчезла.
Поднявшись на ноги, Чижов выглянул в коридор. Опечаленная Изела уже сидела за секретарской стойкой.
- Что такое? – участливо поинтересовался Чижов.
- Он сказал, что будет кушать самостоятельно, - девушка скривила губки.
Николай Павлович невольно усмехнулся и отечески положил ладонь девчонке на плечо.
- Не переживай, перебесится.
- Самой главное, что у него действительно получается кушать самостоятельно.
- Это ж замечательно. Радоваться надо. Или ты хочешь чтобы парень был беспомощен, как грудной младенец? Хочешь понянчиться?
- Нет, пусть лучше выздоравливает.
- То-то и оно. Ох, девочка, девочка. Помешались на парне…
Чижов вернулся в кабинет и вновь погрузился в раздумья. События прошлых дней не выходили из головы. И особенно беспокоила загадка о необходимости использования «изделия». Мало информации. Как же решить этот ребус?
Раздумья доктора Чижова вновь прервали. На сей раз отвлёк приятный голосок секретарши:
- Николай Павлович, к вам посетитель.
- Ему назначено?
- Нет, но он утверждает, что вы знакомы. Его зовут капитан Ликс.
Доктор даже вскочил на ноги от неожиданности и от переизбытка чувств.
- Он ведь майор, - возразил врач. – Мой сослуживец.
- Я не знаю, Николай Павлович, но он представился именно так.
- Проси, Изела, проси, дорогая, - Чижов направился к двери встречать гостя.
В кабинет вошёл улыбающийся и очень довольный бывший командир дисколёта №32064. Ликс не скрывал восторженных чувств и тут же крепко обнял друга.
- Ну, здравствуй, голубчик. Почему так долго не заглядывал? А? Забыл старика? – Чижов стал походить на капризного пенсионера.
- Доброе утро, доктор. Нет, не забыл. Что вы? Устал, рутина замучила. Самонон - Мениола, Самонон – Мениола. И так до бесконечности и до тошноты. Вчера прилетел. Три дня отдыха, потом снова в путь. Как поживаете?
- Неплохо, - хозяин кабинета усадил гостя на мягкий стул. – А ты, вижу, не очень доволен жизнью?
- Ну почему? По большому счёту доволен.
- Когда свадьба?
- Летом. Зимой что-то не хочется.
- Логично. Домочадцы здравствуют?
- Благодарю, все живы и здоровы. Даже новые добавились. Особенно будущая тёща отличилась. Я бы сказал, она ведёт очень активный образ жизни.
Николай Павлович нехотя рассмеялся и присел напротив друга.
- Привыкай, дружок, сам напросился.
- Спасибо за утешение. На Самононе я отдыхаю душой.
- От тёщи?
- Ага. Но ничего, поженимся… ненаглядная спит и видит, как бы поскорее отпочковаться от маминой юбки.
- Ох, молодёжь, молодёжь…
- А что делать, доктор? Тёща у меня боевая, при желании покойника оживить может.
- Поговаривают, на Самононе нынче неспокойно?
- Ерунда, - Ликс поморщился. – Их многочисленные кланы всю жизнь конфликтуют между собой. Пыльная планета. Кстати, коллеги с Самонона подарили мне адиламату. Маленький щеночек. Розовый.
- Вот как? - брови Николая Павловича взметнулись ко лбу от изумления. – Значит уважают.
- Ага. Только что мне с ней делать?
- Собачка в доме не помешает.
- Да. Милая мне так и сказала. Я говорю, корми, раз понравилась адиламата. Кормит. Приучила испражняться в туалете. На улицу щенок пока не ходит, иначе наши морозы его враз прикончат. Но иногда так и подмывает взять разбойника за крючковатый хвостик и ненавязчиво вышвырнуть за дверь. Всё бы ничего, только эта розовая… бестия, лишённая шерсти и с моськой… как его…
- Моржа?
- Нет, скорее морского котика, помните на втором карантинном острове…
- Да, конечно.
- Так вот, это розовое чудо повадилось грызть мои тапочки, причём любимые.
Чижов хохотал до слёз, чуть позже кое-как смог проговорить сквозь смех:
- Теперь тапочки тебя не признают и не подстраиваются под размер стопы? Верно?
- Вам смешно, - посетовал Ликс. – Я за месяц три пары тапочек сменил. Не люблю живность, тем более беспокойную.
- Мне бы твои проблемы, - доктор всё ещё смеялся. – Ой, как же я рад тебя видеть, дружище, ты бы знал…
- Взаимно.
- Аммоо как поживает, встречались?
- Нет.
- Скверно. Я тоже давно его не видел. Спрашивал Кама, тот ответил односложно, мол, работает. Надо бы как-нибудь собраться в узком кругу.
- Непременно. Столько лет служили вместе…
Николай Павлович поднялся со стула и подошёл к столу.
- Изела, дорогая, что там у нас с расписанием?
- У вас есть окно. Тридцать две минуты.
- Спасибо. Меня ни для кого нет.
- Хорошо, Николай Павлович.
- Ну-с, - Чижов извлёк из недр письменного стола нарды и загадочно улыбнулся, хоть какая-то отдушина появилась. – Не забыл? Сыграем?
- С превеликим удовольствием, - Ликс даже потёр ладони и пересел на соседний стул, поближе к столу. – Жаль только, что губозакаточная машинка потерялась…
- Мы с тобой маньяки, да? – доктор раскрыл футляр.
- Не то слово, Николай Павлович. Нарды мне даже во сне снятся. Думаю, я стану вашим постоянным пациентом.
- Милости прошу. Буду счастлив помочь. Болезнь заразная.
32
Валерий Константинович немного опоздал к ужину. Хлопот много. Резидентуре всё-таки удалось выйти на след итроников, похитивших Диму и Шуру. Оказывается, насекомые вовсе не собирались сворачивать работу, не собирались покидать зону ответственности четы Щербаковых. Опростоволосились с заложниками? Было дело. Будет и на нашей улице праздник.
- Уф, - Валерий Константинович повалился на диван в гостиной. – Устал как ездовая собака.
Супруга восседала в кресле. Сегодня она вязала носки.
- Вот скажи, для чего ты вяжешь? – директор банка смотрел на картину, висящую на стене. – Для кого?
- Помогает сконцентрироваться, - супруга закончила вязать ряд и убрала рукоделие в корзинку. – Думать помогает.
- Тоже начать что ли?
Лидия Петровна усмехнулась и поднялась на ноги.
- Попробуй. Дать пряжу?
- Спасибо.
- Хотя нет, не дам.
- Почему?
- Не желаю слышать в доме нецензурную брань. А ты не умеешь учиться иначе.
Валерий Константинович хохотал.
- Пойдём на кухню, ужин остывает.
- Как Дима? – хозяин дома последовал за супругой. – Ездила в больницу?
- Разговаривала с доктором. К концу недели выпишет. Ты в институт заглядывал?
- Был. У него три «хвоста». Договорился. Пусть сдаёт.
- Сам?
- Пусть сам бегает! Нечего! Избаловала ты его! – Валерий Константинович сел за стол.
- Я? – Лидия Петровна схватила половник.
- А кто? Я что ли?
- Здравствуйте, я ваша тётя! А кто…
- Ладно, всё, проехали! - супруг примирительно замахал руками, после принял тарелку с супом.
- Сегодня беседовала с Камом, - Лидия Петровна устроилась рядом с мужем, взяла ложку и приступила к трапезе. – Пока мы с тобой не почистим авгиевы конюшни у себя дома, наших отпускников опасно возвращать на Землю.
- Я тебе сто раз говорил, - Валерий Константинович последовал примеру жены, взяв ложку в руки, - они так и будут бегать за Славкой. А когда надоест – шлёпнут его.
- Нет, нет. Кам грозился на днях решить эту проблему.
- Он уже полгода её решает. Разве нельзя нормально поговорить с Новиковым, объяснить человеческим языком и потом привести его в Институт Биоэнергетики? Что надо пусть оставят, а что не надо пусть сотрут. Ну, сколько можно мурыжить парня? Довыпендривался он перед Изелой в гараже. Яйца курицу не учат! Болван! Вот и результат. Молчал бы в тряпочку, коль случилось чудо. А то всем фигу показал, и вам не отдам, итроникам тоже не отдам. Поставят ему горячий утюг на одно место, тогда сразу станет сговорчивее. Теперь итроники крутятся вокруг него как птеродактили, крылышками машут, дюжину утюгов в розетку включили, электроэнергию не экономят. А Кам носится с ним, словно курица с яйцом. Доиграется ведь твой братец! А Катя? Каково ей будет, если Славку убьют? Но ведь это не игрушки! Две человеческие жизни на кону. Ладно бы чужие люди. Это ведь его дочь! Не понимаю.
- А ты провидец.
- Ну, хвала небесам, если на твоего брата все-таки снизошло озарение.
- Посмотрим. Мы всё равно ничего не можем изменить.
- Киса, киса, киса, - позвал Валерий Константинович, заметив любопытную усатую мордашку, осторожно выглянувшую из-за косяка. – Айда, я тебе кое-что дам… вкусненькое.
- Не балуй кота! Не приучай. Он и так беспардонно ходит по столу, при этом смотрит на меня несчастными глазами! Упёр здоровенный кусок филе и даже не подавился, зараза. Весь день его гоняю.
- Ладно, ему в институте не учиться… в свою сторону грамотный, - Валерий Константинович наблюдал за тем, как умный кот по большому радиусу обходит хозяйку стороной, намереваясь подойти к хозяину. Идёт практически у стеночки.
- Будто он с голоду пухнет! Я его недавно кормила, паразита, - Лидия Петровна оглянулась и схватила полотенце. – Иди отсюда, подхалим несчастный! – полотенце промелькнуло перед глазами Щербакова, словно пикирующий штурмовик. Валерий Константинович даже ложку утопил в тарелке от неожиданности.
Промазала! Ура! Но шерстяной проказник решил не искушать судьбу и пулей выскочил в коридор. Бока не казённые, хребет тоже. Надежда на заступничество хозяина не оправдалась. А хозяйка нынче не в настроении. Не пойти ли и не испортить ли чьи-нибудь тапочки в назидание? Посмотреть, как с-с-с-самолеты летают! Пусть знают кто в доме настоящий хозяин.
33
Сегодня Николай Павлович заставил Новикова заняться физическими упражнениями. Ему удалось растормошить парня и фактически поднять на ноги.
- Лентяй, давай сам! – доктор подтрунивал над пациентом. – Не нужны тебе ходули. И не говори мне, что ты разучился ходить. Не поверю. Ты просто лентяй.
- Как будто валенки на ногах, - Славка вспотел от усердия. Он старался контролировать каждый шаг.
- А ты как хотел? – Чижов придерживал больного, но только для успокоения совести. Изела бегала вокруг парня, как кошка вокруг палки колбасы, старалась помочь. Новиков шёл по коридору, теперь уже сам шёл, без посторонней помощи.
Но в самый кульминационный момент, когда Новиков достаточно далеко оторвался от провожатых, открылась дверь и из соседней палаты вышла коротко стриженная Вейя в больничном наряде. Фактически два любящих сердца столкнулись нос к носу.
- Здравствуй, - разведчица не растерялась. Так и осталось загадкой, специально ли девушка вышла из палаты или всему виной слепой случай? Но, так или иначе, спустя несколько дней родственные души встретились.
- Привет, - Новиков не мог оторвать взор от девушки. – Как ты?
- Нормально, - Вейя осмотрела себя, словно проверяла, все ли части тела находятся на законном месте, не забыто ли что-нибудь на кровати? Но нет, всё действительно расположено правильно: руки, ноги, голова, - насморк только замучил. А ты?
- Да ничего, вот, тренируюсь.
Вейя немного помолчала, поправила растрёпанные волосы и неожиданно улыбнулась:
- Сможешь дойти до зимнего сада?
- Смогу.
- Куда это вы собрались? – тут же возмутилась Изела. – У тебя, Вейя, по графику лечебная физкультура. А у Славы…
- Да ладно тебе, - Чижов усмехнулся. – Идём, - он взял Изелу за руку и повёл за собой.
Девушка долго упиралась, но потом все-таки сдалась и добровольно пошла рядом с доктором, однако несколько раз оглянулась, нахмурилась, оглядывалась до тех пор, пока не скрылась за ближайшим поворотом.
А Вейя и Славка доковыляли до цветущего зимнего сада и устроились на скамеечке под сенью какого-то экзотического дерева, названия которого они не знали.
- Ты уже не сердишься?
- На тебя? Нет.
- А на папу?
- Эх, Катя, Катя, - Новиков закашлялся. – Не знаю, честное слово. Остыл. Но… неприятный осадок на душе. Пойми меня правильно, я его не осуждаю, я всё прекрасно понимаю, но верить ему больше не могу.
Девушка тяжело вздохнула.
Славка обнял любимого человека.
Они долго сидели молча, изучали соседние кусты, потом смотрели друг на друга, глаза в глаза. Они не видели Изелу, та пряталась за стеклянной стеной оранжереи. Они вообще никого не замечали. А Изела мечтала лишь об одном, тайно желала чтобы её мучители как можно скорее вернулись на Землю.
- Вот вы где, - по дорожке мощёной бледно-фиолетовым камнем шёл генерал Кам. Его внешний облик совершенно не претерпел изменений, словно за эти долгие дни ничего серьёзного не произошло, а он просто решил навестить больных родственников.
Славка тут же насупился и отвернулся.
- Можешь сколько угодно пыжиться, - Кам замер в двух шагах от влюблённой парочки, - но придётся поговорить. Пора объясниться.
- Мне уйти? – Вейя поднялась на ноги.
- Нет, останься. В данном случае речь идёт о вас двоих. Я хочу чтобы вы поняли, что именно произошло и почему. А потом можете рассуждать на тему, что такое хорошо и что такое плохо. Начнём с самого начала. Вам прекрасно известно, кем был биоэнергетический предок Вячеслава Новикова и почему Вейю полгода назад отправили на Землю с весьма необычным заданием. Так же я догадывался чем закончится ваша встреча, знал, что вы потом не захотите жить друг без друга. Что ж в этом нет ничего плохого. Но жизнь слишком сложная штука, её нельзя трактовать однобоко. Если бы Вейя не ошиблась с дозировкой умлонской отравы, события бы развивались несколько иначе. И ты бы, Слава, не получил доступ к запретной информации, законы природы не были бы нарушены. Однако что сделано, то сделано. Вам не удалось сохранить тайну. Это плохо. Слава проговорился. Я старался утаить новость о чудесных способностях товарища Новикова, новость о фактическом воскрешении талантливого биоэнергетика прошлого века, но шила в мешке долго не утаишь. Люди близкие к руководству Альянса довольно быстро осознали насколько чудовищный потенциал сокрыт в молодом землянине. А в архиве Института Биоэнергетики сохранились данные о тех изысканиях, которыми при жизни занимался непризнанный учёный. Мне приказали добыть всю информацию интересующую руководство Альянса. Вот и поставьте себя на моё место. Если бы Слава был любым другим человеком, но не тем, кого без ума любит моя дочь, я бы действовал без колебаний и достаточно жёстко. Но в данном случае по ряду причин проявил нерешительность, начал уговаривать строптивого и нелояльного землянина.
Новиков саркастически хмыкнул.
- Так же не следует забывать об итрониках. Они тоже стремились к запретным знаниям. Да плюс ещё «попрыгунчики» запрыгали. Чехарда. Вейю отправили сканировать воспоминания «попрыгунчиков». Вы прекрасно знаете, чем это мероприятие закончилось. Непосредственный руководитель операции действовал бездарно, да и Лида подкачала с «кротом» в резидентуре. Результат налицо. Вейя оказалась на грани жизни и смерти, провела три недели в госпитале на Асаргидоре.
- Папа, зачем понадобился двойник? – дочь не удержалась и задала каверзный вопрос.
- Двойник? – Кам собрался с мыслями. – Очень простой ответ. На момент мнимой гибели капитана Вейи, Слава был единственным биоэнергетиком в лагере Альянса, способным понять «попрыгунчиков». Теперь удар итроников был нацелен на него. В те дни тебя, Слава, охраняли два десятка наших сотрудников, не считая обеспечения. Но всё равно твоя жизнь висела на волоске. И нужно было создать последний и самый надёжный рубеж обороны. Нужен был тот, кто способен ради тебя на самопожертвование, тот, кто мог закрыть тебя собой в случае необходимости. Ведь у спецназовцев, несущих караульную службу есть семьи, дети. У них свои жизненные ценности. А Вейя готова ради тебя жизнь отдать, причём не задумываясь. В этом главное преимущество родственных душ. Но тогда моя дочь лежала в коме и не могла тебе помочь. Вот потому появился двойник, и он действительно закрыл тебя собой. И если бы Изела тогда стреляла в тебя, подчиняясь команде итроников, то убила бы Катю, а не Новикова. Ничего другого она бы не успела сделать. Используя двойника, я в первую очередь пытался защитить тебя, а не обмануть.
- Но ведь итроники поняли, что Вейя жива, - возразил Славка.
- Нет. Я намеренно допустил контролируемую утечку информации и одурачил их. Они считали, что Вейя действительно погибла, а на Землю полетел двойник. Поэтому двойник их не интересовал в плане биоэнергетики. Двойник был телохранителем, помехой, которую следует устранить. А отвлекаясь на Левашову, итроники автоматически давали тебе больше шансов на выживание. Чуточку больше, но все-таки…
Кстати, полковник Аштаал до сих пор считает, что Вейя действительно погибла. В нём ни с того ни с сего проснулись человеческие чувства, и он помчался к водопаду, исполнять роль огородного пугала. Взять в жены «изделие»… это уж слишком. Можно подумать, вас кто-то бы поженил. Вот такой экскурс в историю. А теперь поговорим о будущем, - генералу надоело стоять и он сел рядом с Новиковым. – Ситуация нисколько не изменилась. Итроники по-прежнему хотят познакомиться с тобой поближе. Недавно они на Земле провели очередную и очень смелую, я бы даже сказал безрассудно смелую операцию. Цель - пленение Новикова. Но ты вовремя улетел на Мениолу. Ускользнул. Отдуваться пришлось Диме и Шуре.
- Шуре? – голос парня дрогнул.
- Да. Их взяли в заложники. Итроники требовали выдать тебя в обмен на жизнь Димы и твоей сестры. Диму похитили, чтобы обескуражить Лиду и Валеру, а Шуру, чтобы ты не сопротивлялся и добровольно отдал бы себя в руки итроников. Если бы ситуация развивалась по худшему для нас сценарию, если бы операция итроников увенчалась успехом, тебя бы привезли на звездолёт итроников и заставили бы отдать всю информацию из прошлой жизни. Улететь бы они не успели. Люди генерала Баскакова окружили бы звездолёт. Плюс орбитальная группировка. А мне бы пришлось принять… очень тяжёлое решение.
- Вы бы уничтожили звездолёт вместе с заложниками? – Славка не питал иллюзий на сей счёт.
- Да. Руководство Альянса не простило бы мне такой оплошности, - Кам лишь развёл руками. - Но к счастью заложников освободили. Ребята живы и здоровы.
Новиков облегчённо вздохнул.
- Однако рано расслабляться, пока история не закончилась. Этот кошмар может повторяться до тех пор, пока итроники не добьются своего. Они вновь постараются похитить тебя. Только ты можешь им помочь. На сей раз их интересует вот это. Я вряд ли выговорю ваш варварский биоэнергетический термин, потому записал, - генерал извлёк из внутреннего кармана сенсорную записную книжку, потыкал пальцем по экрану, после показал текст Новикову.
- Это же чушь! – воскликнул ошеломлённый парень. – Тупик. Глупость. Это тупиковая ветвь, ошибочная!
- Не знаю о чем ты говоришь, но итроникам нужна именно эта информация. Ради неё они готовы жертвовать своими сотрудниками, готовы лезть на рожон. Нам пока не известно до чего додумались их биоэнергетики. А кроме твоего предка в обозримом прошлом данной темой больше никто всерьёз не занимался.
- Потому что она ошибочная. Мой предок тогда был наивен, молод и горяч. Потом понял, что зря ломает голову и забросил эту тему.
- Но итроники рассуждают иначе. Для них это очень важная информация. Пока ФСКР выясняет причины столь странного беспокойства противника, - генерал поднялся на ноги и прошёлся по дорожке, затем вернулся к молодёжи. – Скоро выяснит подробности. Однако я больше не хочу подвергать вас неоправданному риску, поэтому у меня есть предложение. Слав, тебе надо раз и навсегда покончить с биоэнергетикой. Живи своей жизнью, а не чужой. Иначе… всё это плохо кончится.
- Удалить, стереть?
- Не без этого. Завтра я отвезу тебя в Институт Биоэнергетики. Там вы вместе с Директором Института беспристрастно решите какую конкретно информацию оставить, а какую удалить. Вы лучше меня в этом разбираетесь. Это пропуск в спокойную жизнь. Ведь если хорошенько подумаешь, то поймёшь, что я прав и не станешь противиться, позволишь биоэнергетикам изменить твои воспоминания. Однако не стану скрывать, интересующую нас информацию мы скопируем.
- Кто бы сомневался, - Славка качал головой.
- А тебе, дочка, придётся забыть «попрыгунчиков».
- С удовольствием! – Вейя не стала возражать.
- Тогда завтра полетишь с нами.
- Хорошо.
- Не думайте, что предстоящая процедура аналогична ампутации фрагмента личности. Нет. Личность останется неизменной. Результат будет выглядеть приблизительно так. Изучал прилежный ученик в первом классе таблицу умножения, пыхтел, зубрил, да вдруг забыл суть. А как пыхтел и что конкретно зубрил - помнит. Да, это таблица умножения. А сколько будет два помноженное на два? Не помнит. Слав, доступ к воспоминаниям о прошлой жизни тоже придётся закрыть. И помоги ты моему товарищу разобраться с методикой восприятия воспоминаний «попрыгунчиков», а то инопланетные коллеги его скоро загрызут. Вот собственно и всё. Да, чуть не забыл, если вы вернётесь на Землю вместе, ты, дочка, уйдёшь из ФСКР.
- Но папа!
- Комментарии и возражения не принимаются. Всего доброго, - Кам направился к выходу. – Оставляю вас наедине, конечно, если не считать любопытную Изелу за углом.
34
А утро нынче выдалось погожее, ясное. Оттепель. Всего каких-то двадцать градусов мороза, если измерять земным термометром. Благодать для мениольцев, уставших от лютого мороза.
Серое и невзрачное четырёхэтажное здание, занимающее площадь не менее гектара, вынырнуло из-за кромки вечнозелёного леса. Охрана уже высыпала из парадного подъезда и, закрыв ладонями глаза от яркого солнца, встречала необычных гостей.
Сначала большой чёрный гравилёт покинули два телохранителя, затем генерал Кам, после офицер в чине капитана и лишь потом появились Вейя и Славка.
Директор Института Биоэнергетики встречал гостей у двери. Люди поочерёдно поздоровались по-мениольски согласно старшинству и тут же скрылись в недрах таинственного института, который все нормальные люди уже много лет обходят стороной.
А спустя три дня, избавившись от дамоклова меча прошлой жизни, молодые люди решили вернуться на Землю. На космодроме их провожал генерал Кам и Изела.
Теперь у Вейи и Славки началась новая жизнь.
Эпилог.
История о родственных душах не будет завершена, если не рассказать о дальнейшей судьбе главных героев.
Генерал Кам долго возглавлял Управление, до самой старости, потом вышел в отставку, но мемуаров не писал. А ещё задолго до отставки, прослезившись на свадьбе дочери, он вдруг сделал официальное предложение матушке Изелы, предложил связать жизнь узами брака. Но гордая и обидчивая женщина отказала генералу. Впрочем, данное событие ровным счётом ничего не изменило, поскольку два этих человека с некоторых пор жили в одном доме. А формальности - ерунда.
Приблизительно в том же стиле можно охарактеризовать Щербаковых-старших. После выхода на пенсию они, как и предрекал Дима, отказались вернуться на родную планету. Валерий Константинович разводил пчёл и с упоением целыми днями воспитывал внука, души в нём не чаял. Лидия Петровна часто бранила супруга, не позволяя сильно баловать самого младшего Щербакова.
Жизненные пути Александры и Димы всегда шли параллельными курсами, временами пересекались. Но это не мешало им, будучи неплохой семейной парой при первой же возможности отдавать сына на попечение бабушке и дедушке.
Спустя десять месяцев, после каникул, проведённых на Мениоле, Катя и Славка действительно поженились. Генералу Каму пришлось срочно лететь на Землю вместе с Изелой и её матушкой. Лидия Петровна, используя свои обширные связи, позаботилась о том, чтобы после окончания института Новиков нашёл отличную работу с хорошими перспективами. Катя действительно ушла из ФСКР и старалась жить жизнью обыкновенной земной женщины. Но вряд ли её устраивало подобное положение дел. Она регулярно докучала Лидии Петровне. И, в конце концов, грозная тётя сдалась, равно как и Славка. Молодая женщина вернулась в разведку. Она вновь стала сотрудником областной резидентуры. Катя не стремилась к карьерному росту, её вполне устраивала роль рядового сотрудника. Размеренная жизнь, периодически нарушаемая незначительными передрягами, кардинально изменилась спустя два десятка лет, когда повзрослели дети, и директором Шестнадцатого Управления ФСКР был назначен небезызвестный офицер Аммоо, по прозвищу Интеллигент. Екатерина Новикова, сама того не желая, вдруг сделала головокружительную карьеру, получив чин полковника и возглавив областную резидентуру. Новая метла в Шестнадцатом Управлении мела по-новому…
Редкие поездки на Мениолу разбавляли земную жизнь преуспевающей семейной пары. В целом, чета Новиковых была вполне счастлива. Они любили друг друга, и это высокое чувство помогало им преодолевать любые превратности судьбы. Прямо как в сказке.
…Вячеслав Новиков скончался на семьдесят шестом году жизни. Его супруга официально умерла через два года. Ей тоже исполнилось семьдесят шесть. Их похоронили рядом. Два памятника, одна ограда.
Но это был лишь спектакль. На самом деле Катя не умерла. Она просто ушла, уступив дорогу молодому поколению, ведь после смерти супруга её земная жизнь закончилась. Полковник Вейя вернулась на Мениолу и прожила ещё тридцать шесть лет. В течение двух десятков лет она возглавляла отдел нелегальной разведки Шестнадцатого Управления ФСКР, была знаменитой «Бабулей». Она ни разу не посещала Землю. Ей безумно хотелось увидеть детей и внуков. Но есть такая поговорка: «Уходя – уходи». За год до смерти теперь уже генерал Вейя вышла в отставку и уединилась в своём скромном, но таком милом сердцу домике, расположенном на маленьком плато в скалистых горах в двадцати минутах лёта от столицы Мениолы. О последнем годе жизни отставного генерала ФСКР известно немного. Вейя жила уединённо. По рассказам Изелы в комнате сестры она украдкой видела большую пожелтевшую от времени фотографию молодой семейной пары; счастливый жених и ослепительно красивая невеста. Вейя ревностно оберегала реликвию от посторонних глаз. А фотографии с изображением детей и внуков, напротив, были выставлены в холле на всеобщее обозрение немногочисленных гостей, редко посещавших дом отшельницы…
…Похоронили разведчицу на Земле, согласно завещанию, тайно, под покровом тёплой летней ночи, рядом с мужем. Кроме сотрудников ФСКР на погребении генерала присутствовала лишь сильно постаревшая Изела, ближайший родственник. Вот так, спустя тридцать шесть лет разлуки, родственные души вновь воссоединились…
P.S. В рассказе были использованы тексты романсов: «Я встретил вас и все былое…», музыка Л. Д. Малашкина, стихи Ф. И. Тютчева и «Любовь и разлука», музыка И. И. Шварца, стихи Б. Ш. Окуджавы.
Конец.
