Остров Борро .

Вторая часть романа.

  

1.
Здесь ничего не изменилось. Всё тот же трёхэтажный дом. Внешне строгая архитектура нашего неспокойного века, окна на всю стену от пола до потолка, а внутри пристанища археологов господствует непривычный для современного землянина старинный стиль века эдак девятнадцатого-двадцатого: лакированная мебель и мягкие ковры, тяжёлые шторы закрывают окна, ревностно оберегая покой обитателей от любопытного взора прохожих. Тот же неповторимый, изящный, но строгий уют и упоительная прохлада встречают гостя, переступившего через порог, прячущегося от нещадно палящего атенретского светила.
Виктор Лебедев буднично поднялся на крыльцо, вошёл в предусмотрительно распахнутую автоматикой прозрачную дверь и оказался в узком холле. Он тут же, проследовал в обширную гостиную, небрежно бросил вещи на пол, осмотрелся. Кремовые полосатые обои, мягкая мебель, широченный ковёр на полу, массивный стол. Обстановка гостиной сразу навивает воспоминания о прошлой экспедиции. А сердобольная душа невольно радуется, заставляя сердце чаще биться в груди.
Ну, здравствуй, Атенрет. Я вернулся.
Гостиная пустует. Тишина. Не слышно голосов, лишь мерно тикают старинные позолоченные часы на каминной полке (изящное творение местных камнерезов), да едва слышно шелестит кондиционер, старательно имитируя листву, потревоженную лёгким ветерком.
Постояв минуту, Лебедев, наконец, улыбнулся, поднял с пола дорожные сумки и направился к лестнице. Он никого не встретил на втором этаже. Тишина, кругом почти абсолютная тишина. Ковролин заглушает звуки шагов. А вот и комната №237. Здесь будет жить скромный молодой этнолог. Автоматика безошибочно распознала хозяина апартаментов и радушно распахнула дверь, приглашая войти внутрь.
Спонтанно раскидав вещи по полкам платяного шкафа, приняв душ и переодевшись, Виктор покинул комнату с твёрдым намерением выяснить, не является ли он в настоящий момент единственным обитателем трёхэтажного дома археологов? Можно побродить по пустынным коридорам и воочию удостовериться в том, что люди в доме всё-таки есть. Спешить некуда.
Первое приятное открытие ждало Виктора на третьем этаже, в столовой.
- Ты как всегда к обеду! Привет! С приездом, - радостно воскликнул Лерон, поднимаясь из-за стола. – Есть будешь?
- Добрый день, коллеги. Не откажусь, составлю вам компанию, - Лебедев рассмеялся, пожимая протянутую руку. Он давно не видел технического руководителя экспедиции, доктора физико-математических наук почти безвылазно живущего на Земле, в городе Дубна.
Рядом с Лероном трапезничала принцесса Анатэ и тоже восторженно улыбалась Виктору. Её бездонные голубые глаза светились от счастья. Она была рада видеть человека, в своё время нашедшего её в тёмных подземельях храма Солнца. Но нынешнюю Анатэ сложно узнать. Девушка за год сильно изменилась. Лёгкое сиреневое платье, летний загар, классический макияж и стрижка по последней моде. Вот только улыбка всё та же, неповторимая, неземная.
А по другую сторону стола неторопливо обедала ещё одна парочка, бывшие супруги Билл Стуберг и неподражаемая Кармен. Они восприняли появление этнолога хоть и радостно, но без лишних восторгов, не так как Александр с Анатэ.
- Тебя сейчас поздравить или попозже? – шутливо полюбопытствовал антрополог, подливая соус в тарелку Кармен.
- Поздравить? С чем? – искренне удивился Виктор, опустившись на стул рядом с Анатэ.
- Вот только не надо изображать из себя этакого зашибленного скромника, - деловито продолжил Билл.
- А, это вы о видеографии, - Лебедев поморщился. – Какие могут быть поздравления? Раскритиковали в пух и прах. Сказали: «Вам бы, молодой человек, сказки на ночь рассказывать».
- Зря ты так думаешь, - спокойно, даже монотонно произнесла Кармен своим неестественно низким гортанным голосом и отложила вилку, лишь потом медленно повернула голову в сторону собеседника. – Хороших отзывов больше.
- Вряд ли, - Виктор покачал головой. Тема для него не самая приятная.
- Я, наверное, лучше знаю, - вещала Кармен, в голосе чувствовались нотки снисхождения. – Просто некоторые коллеги были не в курсе, что господина Лебедева консультировали не только такие известные в своей области практики, как профессора Коллинз, Амелин и Родригес, но в том числе и принцесса Анатэ. Материал был получен из первых рук. А когда коллеги узнали об этом…
- Им пришлось пересмотреть свою твердолобую точку зрения, - весело докончил Лерон.
- Вот оно, молодое поколение, - всё так же спокойно покачала головой Кармен, указав на доктора физико-математических наук.
- По крайней мере, мы не твердолобые, - съязвил Александр.
- Как знать, как знать, - Кармен впервые улыбнулась и подмигнула Биллу. Тот лишь демонстративно развёл руками, незачем гадать на кофейной гуще.
Все улыбались, поздравляя Виктора с выходом тематической видеографии, повествующей о последнем годе жизни прежнего, высокоразвитого Атенрета. Книга, как и предрекали, наделала много шуму в научной среде, вызвав неоднозначные толки. Только Анатэ вдруг склонила голову над тарелкой, модная чёлка скрыла лицо, и никто кроме Кармен не разглядел её очаровательные, но теперь уже печальные глаза, бездонные, как само небо.

***
Быстро покончив с обедом, Анатэ вскочила со стула и поспешила к выходу.
- Мне надо кое-что доделать, совсем забыла, - скороговоркой промямлила она и быстро попрощалась.
- Анатэ, всё в порядке? – Лерон не на шутку забеспокоился и помчался вслед за дочерью Солнца.
Принцесса застыла у порога, обернулась и закивала головой, остановив предостерегающим жестом любимого человека.
- Да, да, просто надо… я скоро...
Парень вернулся к столу.
- Она всегда болезненно воспринимает воспоминания о былой жизни, - мрачно проговорила Кармен, допивая кофе.
- Увы, – согласился Лерон.
- Надеюсь, что это скоро пройдёт, - вставил дежурное словечко Стуберг.
- Трудно сказать. Она другой человек, - Кармен тяжело вздохнула. – Мы договаривались не поднимать в присутствии девушки болезненные для неё темы…
- Но ведь сейчас мы находимся на Атенрете, - антрополог покачал головой, – копаемся в прошлом этой несчастной планеты, будто в мусорной корзине. Как же без разговоров? Не получится иначе.
- Одним словом, дорогой Саша, многое зависит от тебя, - Кармен медленно опустила на блюдце кофейную чашку.
- Знаю, - парень был расстроен. – Пойду к ней.
- Да, так будет лучше, - старая женщина согласилась, провожая взглядом удаляющегося доктора наук. – Привыкай.
- Вот такие дела, - по-отечески констатировал факт Стуберг. – А у тебя что нового?
Вопрос адресован Виктору.
- Ничего особенного, - этнолог тоже был подавлен.
- Как наследник?
- Растёт. Супруга собирается на следующий год лететь вместе со мной.
- Рановато.
- Я тоже так думаю. Но у неё иное мнение.
- А как же ребёнок? – возмущённо хмыкнула Кармен.
- Ребёнку в таком возрасте нельзя менять планету, - антрополог Билл Стуберг знал о природе человека если не всё, то многое. Потому его мнение всегда пользовалось авторитетом.
- Вы правы. Оттого я и возражаю.
- Верное решение, - Стуберг отложил салфетку. – Незачем спешить. Успеет…
- Кроме нас в доме никого нет? – Виктор сменил тему разговора.
- Артур в городе, - неопределённо махнула рукой Кармен. – Вернётся вечером. Ладно, заболталась я. Надо поработать с документами, – она уже дошла до двери, после равнодушно произнесла, – Айко улетела, - затем покинула столовую.
- Как улетела? Куда? – этнолог начал допытывать антрополога.
- Не знаю, - Стуберг важно скрестил руки на груди. – Они с Кармен всегда цапаются.
- В этот раз серьёзно?
- Нет, - Билл непроизвольно кашлянул. – Не бери в голову. Обычная женская склока.
- Айко вернётся?
- Конечно. Сегодня… вечерним звездолётом.
- Это хорошо.
- Да, - антрополог загадочно улыбнулся.
- Не смейтесь.
- Пытаюсь. Дружеский совет. Не воображайте лишнего вместе с мисс Сайто. Необдуманные поступки не красят человека. Чему быть, тому быть, а чему не быть...
- Постараюсь, - этнолог лишь разочарованно покачал головой. - Раз это даже вам заметно.
- Заметно. Поверь. И не только мне. Остуди чувства. Холодная голова тебе ещё пригодится. Кстати, слышал новость, по проекту дочери Солнца в Китае возводят четырехсотэтажное здание. Вавилонская башня взметнулась к небесам. Честное слово. Башня, километр в основании! Ужас! И это всего лишь обыкновенный дом по меркам древнего Актовоткона! Разумеется, китайцы сразу подхватили инициативу. Ведь расширять границы Поднебесной можно не только вширь, но и ввысь…
- Слышал, - согласился Лебедев. – Индусы тоже ведут переговоры. Их тоже много. Атенретская архитектура пока в диковинку. Замкнутая и самодостаточная рукотворная экосистема внутри дома: деревья, трава и животные, ах да, чуть людей не забыл перечислить. Но лиха беда начало. С лёгкой руки Анатэ на Земле обязательно вырастет поколение других людей. Прогнозируют, будто лет через тридцать или сорок появятся горожане ни разу не спускавшиеся на поверхность планеты. В буквальном смысле этого слова. Так называемые "этажные" жители. Обитатели высотных домов-городов с замкнутым жизненным циклом. Фантастика? Оказывается - нет. Поскольку то, что для атенретцев всего лишь дом, в нашем понимании - целый город. Именно эту идею продвигают современные архитекторы и Анатэ в том числе. Опыт атенретской цивилизации, страдавшей от перенаселения, нынче востребован. Прилежно и досконально изучается.
- Во-во. К счастью мы пока не догнали атенретцев по численности населения, - Билл самозабвенно вкушал спелый сочный апельсин. - А наша принцесса действительно скоро станет признанным законодателем новой архитектурной концепции Земли, новатором. Отбоя нет от заманчивых предложений.
- Рад за неё. Значит скоро и она покинет скромный музей археологии планеты Атенрет?
- Трудно сказать. Пока она обещала по мере возможности помогать нам. Сказывается эмоциональная неудовлетворённость. Работа в среде археологов – это, безусловно, тоска по прошлой жизни. А что будет через год… я прогнозировать не стану. У принцессы есть все шансы для того, чтобы реализовать себя в качестве незаурядного архитектора, породившего новый вид людей – "этажных" жителей. Зачем мы ей? Воспоминания о прошлой жизни постепенно сгладятся. Да и чем дальше от Атенрета…
- А как же Родина?
- Не знаю, Витя. Нынешнюю планету Атенрет трудно назвать родиной Анатэ. Ведь принцесса, образно говоря, человек более современный, чем мы с тобой. Нынешняя цивилизация планеты Земля для неё архаична! Увы, но это так.
- Всё равно. Родное солнце, трава, река, небо, облака…
- Кое в чём ты прав, ведь Анатэ чрезвычайно сентиментальная.
Виктор ничего не ответил. Он не пожелал выставлять напоказ свою собственную точку зрения по данному вопросу. И ещё, этнолог, кажется, догадался, почему Кармен развелась со Стубергом. Два умных человека не могут ужиться. Да и Анатэ в прошлой жизни действительно слыла сентиментальным человеком.

2.
- Просыпайся, бездельник, - сменщик-весельчак разбудил дежурного оператора, легонько, но беспардонно хлопнув последнего по плечу. – Хорошо спалось?
- А ну тебя, - привычно отмахнулся уставший человек, открыв глаза. – Садись, - он нехотя поднялся на ноги и сладко потянулся. – Кресло твоё. Вахту сдал…
- Неужели не выспался? Ха-ха, – не унимался бородатый напарник, принимая дневную вахту.
- Ничего-ничего. Завтра я отыграюсь. Месть сладка... жди... налью тебе воды за шиворот...
- Мы так не договаривались!
- А как договаривались?
Вахтенные поменялись местами, но уйти ночной оператор так и не успел. Голографический монитор кругового обзора самостоятельно вышел из режима ожидания и осветил прежде затемнённое помещение зеленоватым светом, схематично отобразив вокруг людей сильно упрощённую графическую модель ближнего космоса, а биологический анализатор посредством громкоговорителя равнодушно изрёк женским голосом:
- Внимание! Оператору принять к сведению сообщение оранжевого уровня. Обнаружена групповая цель, - на голограмме за спинами людей вспыхнули малюсенькие, но яркие оранжевые кружочки. - Двести сорок три объекта искусственного происхождения. Предварительная классификация – малый космолёт. Сектор шесть-шесть-два-ноль. Движутся под углом восемь градусов к плоскости эклиптики. Удаление одна седьмая астрономической единицы. Курс на сближение со станцией. Расчётное время подлёта двадцать две и пять.
- Откуда гости? Сектор шесть-шесть-два-ноль? – буднично вопросил дневной оператор, нацепив гарнитуру на ухо. Через секунду блаженная ухмылка исчезла с его бородатого лица. – Что за сектор шесть-шесть-два-ноль? Первый раз слышу. Нет такого сектора! И никогда не было!
- Есть такой сектор! Расположен во внешних пределах, - обеспокоенно выпалил ночной оператор, беспрестанно вращая головой и ища на голограмме искомый объект. – Вот он! Позади тебя. Детализируй информацию.
- Сейчас, - рука дневного оператора машинально манипулировала изображением на виртуальной карте звёздного неба. - Действительно есть.
Голограмма в специальном окне отобразила укрупнённую карту вышеуказанного сектора с параметрами ближайших объектов.
- Да. И с этого направления наши космолёты не прибывают.
- Никогда! Кто же к нам пожаловал?
- В каталоге не значатся. На запрос не отвечают, - биологический анализатор панорамного сканера единой системы мониторинга дальнего космоса как всегда скуп на комментарии.
- В каталоге не значатся? Вздор! Это могут быть военные космолёты?
- Затрудняюсь с ответом. Слишком велика дистанция.
- Что будем делать? – взгляды дневного и ночного операторов встретились.
- Доложи согласно инструкции, - ночной оператор, более опытный и более рассудительный привычно пожал плечами.
- Постарайся просканировать «гостей» в различных диапазонах, - отдал приказ дневной оператор.
- Требуется время, - вновь равнодушно вымолвил динамик.
- Господин стронжер, - в соседнем виртуальном окне появилось изображение офицера. Потому дневной оператор перешёл на официальную риторику. – Докладываю. Обнаружена групповая цель. Двести сорок три объекта искусственного происхождения. В каталоге не значатся. На запрос не отвечают. Мы не знаем, кто к нам пожаловал. Классификация цели не завершена. Курс на сближение со станцией. Расчётное время подлёта двадцать две и четыре. Все имеющиеся данные уже переданы в ваше ведомство.
Офицер кивнул головой.
- Вижу, - стронжер склонился над монитором и машинально пригладил волосы на затылке. – Это не шутка?
- Нет. Сообщение оранжевого уровня.
- Оставайтесь на связи.
Через несколько минут на орбитальной станции была объявлена тревога. Воинские подразделения, которые никогда прежде не участвовали в боевых действиях и о войне знали лишь из учебников по истории Атенрета, были приведены в состояние полной боевой готовности. На Атенрет, преодолевая межпланетное пространство, полетело тревожное сообщение. Вселенная огромна. И было бы наивно предполагать, что кроме людей в космосе больше не существует альтернативного варианта разумной жизни. И нет ничего удивительного в том, что однажды гости из иных миров решили-таки нанести визит атенретской цивилизации. А предупредить забыли, либо не посчитали нужным…

3.
- Добрый вечер, - с порога заявил Коллинз, традиционно вытирая платком испарину. Виктору показалось, что профессор немого постарел. Вид усталый. Лебедев навещал учёного месяца три назад и не ожидал заметить столь разительной перемены во внешности Коллинза. Атенрет старил профессора, а может и не Атенрет виновен, просто хлопот много.
- Как поживает малыш? – Коллинз сел в кресло у камина, чинно сложив ногу на ногу.
- Замечательно.
- Прелестный малыш, - согласился учёный. – Скучаешь по наследнику?
- Уже скучаю.
Виктор и Анатэ играли в шахматы, сидя за столом в гостиной. Уроки Лерона не прошли даром. Принцесса оказалась сильным игроком. Она периодически вздыхала от тоски, свысока поглядывая на соперника. А Лебедев, морща лоб и нос, лихорадочно размышлял, глядя на шахматную доску, отметая один вариант за другим, старался найти единственное верное решение, пытался спасти партию. Но, похоже, что нужного решения не существует, шансов нет. Ситуация напоминает ту шахматную партию, которую Коллинз год назад безусловно проиграл Амелину. В тот памятный день Виктор впервые прилетел на Атенрет. И вот теперь этнолог, образно говоря, оказался на месте профессора и чертовски рад хоть на секунду оторвать взор от клетчатой доски и просто поболтать с первым встречным человеком на отвлечённые темы.
- У вас усталый вид, господин Коллинз.
- Старею, - профессор тоже вспомнил первое появление Лебедева в доме археологов и провёл аналогию. На его лице застыла саркастическая усмешка, а глаза внимательно изучали расстановку фигур на доске. – Крепко влип, - наконец сын Туманного Альбиона сделал нелицеприятный для этнолога вывод.
- Сдавайся, - глаза принцессы победно блестели. – Мы никому не расскажем, - тут же заверила она.
- Не расскажем, - доверительно подтвердил Коллинз.
- Уговорили, - Виктор тяжело вздохнул и сдал партию. – Один-ноль.
- Ура, - девушка мгновенно оживилась и стала шустро расставлять фигурки. – Теперь ты играешь белыми.
- Ладно.
- Чайку попьём? – бодрое настроение профессора благоволило созданию непринуждённой обстановки.
- Я не возражаю, - согласился Виктор.
- Я тоже, - Анатэ завершила строить чёрную шахматную крепость, установив на законное место последнюю пешку.
- Отлично. Распоряжусь, чтоб сюда принесли.
Через пять минут на столе, чуть в стороне от шахмат уже красовался поднос с чайным сервизом и печеньем. Перед каждым археологом аккуратно лежит салфетка и в чайные чашки налит традиционный тонизирующий напиток землян. Бытовая автоматика как всегда на высоте. Комфорт никому не мешает. Не зря люди говорят, что лень – двигатель прогресса.
- Как поживала планета Атенрет в моё отсутствие? – Виктор неторопливо помешивал ложечкой горячий чай и обдумывал очередной ход. – Ох и хитрющая ты, Анатэ!
- Разумеется, - язвительно скривила губки принцесса.
- Атаки голомедов отбиты. Кочевые племена спасены. Хвала небесам! Почти ничего нового, если не считать того, что под стенами Атенрет-сити расположились лагерем кочевники, - неспешно ответил профессор, попивая чай.
- Видел из гравилёта перед посадкой. Делегация?
- Разве делегацию станут держать под стенами Атенрет-сити? Негостеприимно даже для звёздных людей. Нет, эти кочевники здесь живут. Целая дивизия бездельников.
- Батюшки. В степи места мало?
Коллинз расхохотался:
- Думаю, что много. Это шатры паломников.
- Не понял.
- Что тут понимать? - теперь Анатэ широко улыбалась, грациозно занеся правую руку над клетчатой доской. Хрупкие пальчики нежно сжали голову чёрного коня. Дочь Солнца замыслила очередную и скорее всего смертоносную атаку, вероятно последнюю для белого короля этнолога. – Меня пасут.
- Тебя? – Лебедев широко раскрытыми глазами смотрел то на местную принцессу, то на руководителя археологов.
- Ага, - спокойно согласилась девушка. – Они всегда приходят, когда я прилетаю на планету. Похоже, я скоро стану богом. Отпочковалась новая религиозная ветвь. Люди верят в меня.
- Вот это да! - Лебедев удивлённо хлопал глазами. - Я сижу рядом с богом... Благодать-то какая...
- Перестань, - Анатэ небрежно, но грациозно опустила коня на шахматную доску, - не богохульствуй!
- Силы небесные! Я играю в шахматы с богом. Это счастье! Поверьте. Но обо мне, о скромном этнографе не упомянут священные писания. А жаль. Грустно, одним словом. Не того я поля ягода. Не родился я принцем. Простолюдин и только...
- Вот именно, - не то в шутку не то всерьёз хмыкнула атенретская принцесса.
- Охрана волком воет, – добавил профессор. – Некоторые отчаянные паломники пытаются пробраться в город. Они желают преклонить голову перед дочерью Солнца.
- Вот как! – Виктор отхлебнул из чашки и обжёг язык. – И… и что?
- Ничего. Нарушителей ловят. А Анатэ по просьбе администрации иногда выходит к паломникам, участвует в ритуалах, чтоб угомонились на время.
- Это как? - не понял этнолог.
- Как? - Анатэ звонко рассмеялась. - Восседаю на золотом троне и с важным видом свысока взираю на подданных.
- И всё?
- Нет, - шутливо и мечтательно продолжила принцесса. - Ещё они целуют мне ноги. Вечером, на закате. Но мне не нравится. Щекотно...
- Правда что ли?
- Да шутит она, - небрежно махнул рукой Коллинз. - На мой взгляд, в их простецком ритуале поклонения нет ничего эпического. Впрочем, не всё сразу делается, придумают. У них ещё столетия впереди. Администрация Атенрет-сити старается уговорить чудаков перенести лагерь подальше от города.
- Не согласятся.
- Верно, - подтвердила принцесса. – Не знаю что делать. Мне давно надоело изображать из себя бога. Я сторонница светского образа жизни.
- Но ведь раньше, - попытался возразить Лебедев.
- То было раньше, - властно, совсем по-царски оборвала его Анатэ. – Тебе шах.
Виктор лишь хмыкнул. А принцесса-то даже спустя два тысячелетия не потеряла сноровку командовать. Но современная жизнь сильно изменила её. Дочь Солнца так и не стала обыкновенной девушкой, коих миллиарды живут на Земле. Она, разумеется, трансформировалась, приспособилась, но лишь частично. Осталось в ней что-то своё особенное, загадочное и, образно говоря, не принадлежащее нашему миру.
- А откуда кочевники узнают о твоём прибытии на Атенрет? - Лебедев почесал лоб, предчувствуя новую жаркую баталию на шахматной доске. – Радаров у них нет. Биодетекторов тоже нет…
- Загадка, - кивнул головой Коллинз.
- Это не загадка, - Анатэ поморщилась и принялась пить чай. – Даже в моё время высшее духовенство могло общаться с любым человеком на расстоянии посредством телепатии. А теперь, после длительного воздействия радиации мутационные процессы позволили некоторым индивидуумам развить в себе страшные таланты…
- Матерь Божья, - Кармен неспешно спускалась вниз по лестнице, она слышала часть разговора. – Я так и думала. Дочь Солнца ведь тоже чувствует на расстоянии. Верно? Добрый вечер, друзья.
- Не всё так просто, - принцесса поспешно покачала головой. – Я обыкновенный человек.
- Но ведь дочь Солнца принадлежала к элите общества. А Атенретом правило духовенство, - Кармен не сдавалась. – Разве не так?
- Принадлежала. Только номинально, по праву рождения. Мой отец, как известно, был местоблюстителем бога Солнца и правил Атенретом двадцать восемь лет. Я бы не стала архитектором, имея скрытые возможности, на которые вы намекаете, а занималась бы делами духовными, ничем не отличаясь от прочих представителей элиты. Но, увы, я плохой телепат. Такие слабаки, как я духовенству не нужны. И потому мой удел - обычный труд наравне с простыми смертными. Разве это так сложно понять? - слишком холодно ответила Анатэ. – Мне неприятен этот разговор, - она встала из-за стола и, гордо вскинув голову, стремительно пересекла гостиную, потом, обдав Кармен уничижительным взглядом, торопливо поднялась по лестнице на второй этаж.
- Ну, зачем ты так? – в сердцах воскликнул Коллинз. – Элита общества…
- Артур, терпеть не могу, когда меня водят за нос, тем более публично, - женщина заняла место Анатэ, сев напротив Лебедева. – А девчонка поступает именно так. Витя, она читает твои мысли, потому выигрывает.
Лебедев поперхнулся горячим чаем и едва не выронил чайную чашку.
- Неужели?
- Да. Офицеры военной разведки в своё время предупредили меня о местных телепатах. Атенретом правила религиозная элита, которая обладала экстраординарными способностями. Они многое умели. Даже могли убить на расстоянии. Впрочем, расстояние для них не имело значения. И наша принцесса не исключение. Удивительные способности атенретского духовенства передаются по наследству. Особая генетика, плюс многолетняя практика. Если её отец безраздельно правил два с половиной срока, почти двадцать восемь лет…
- Но это вовсе не значит, что она не человек, - моментально парировал Коллинз, - и обращаться с ней надо по-человечески.
- Пусть так, - Кармен не стала спорить. – Но нельзя позволять девушке врать и жульничать. Мы её слишком мало знаем. Да и об Атенрете тоже. Будьте внимательны, друзья. Анатэ родилась и воспитывалась в другом обществе, до сих пор придерживается жизненных устоев родного мира. Сколько волка не корми, он всё равно в лес смотрит. А люди вроде капитана Стаала нам не враги, по крайней мере, в данной ситуации.
- Вот это да! - воскликнул ошеломлённый Виктор.
Профессор Коллинз эмоционально всплеснул руками, однако воздержался от комментариев.

4.
- Доброе утро, Игорь Аркадьевич, - на другой день Виктор встретил на лестнице профессора. Тот ещё затемно прилетел с космодрома, а таможенный досмотр прошёл лишь час назад. Посадку задержали, заставив звездолёт семь часов болтаться на низкой орбите вокруг планеты. К тому же ночью атенретская таможня не работает. Атенрет не курорт, а военная база. Тут свои порядки. Вот и пришлось профессору коротать остаток ночи в зале ожидания.
Люди чинно поздоровались, крепко пожав друг другу руки.
- Здравствуй, Витя, жаль, что ты улетел раньше меня. Вчера был в гостях у твоего тестя. Могли бы лететь вместе. У вас чудесный малыш. Маша в нем души не чает.
- Спасибо. Я не знал, что вы заглянете в гости.
- Это я виноват, не предупредил заранее. Спонтанно получилось. Планировал неделю просидеть в архиве, но завершил работу немного раньше срока. Так уж получилось. Созвонился с твоим тестем, он ведь мой старый товарищ, в молодые годы вместе мотались по необъятному космосу, но он сообщил, что ты только-только улетел…
Лебедев лишь развёл руками.
- Рад, что у вас с Машей всё хорошо.
- А вы как поживаете?
- У меня неожиданностей быть не может, - Амелин небрежно усмехнулся. – Я достаточно стар.
- В душе молоды.
- Разве только так…
- Игорь Аркадьевич, - этнолог вдруг задумался, – если вы располагаете временем…
- Тебя что-то тревожит? – теперь вопросительный взгляд профессора изучал Виктора. – Хочешь поговорить?
- Да. Желательно с глазу на глаз.
- Срочно? А то я даже не успел распаковать вещи после приезда.
- Не то чтобы очень срочно, но…
- Хорошо, загляни ко мне после обеда.
- Договорились.
- Буду ждать.
На лестнице, где-то в районе третьего этажа промелькнула юркая тень профессора Коллинза.
- Друзья, - торопясь вещал он на весь дом, - в двадцать пять ноль-ноль собираемся в библиотеке. Днём меня не будет…
- Надеюсь, произойдёт долгожданное событие, - прокомментировал Амелин.
- Полетим на остров Борро?
- Думаю да, впрочем, пойду и выясню подробности. Удачного дня.
- Благодарю. И вам того желаю.
Виктор вышел во двор. На улице дождь лил как из ведра. Крупные дождевые капли несокрушимым потоком низвергались на землю, иссушенную летним зноем. А тёмные, свинцового цвета тучи заслонили собой солнце. Зябко, мокро, неуютно. Лебедев пересёк крохотный дворик, добежал до беседки и там спрятался от непогоды. Эта незатейливая бревенчатая беседка – маленький островок, кусочек родины посреди бескрайних просторов чужой планеты. Стуберг божился, что бревна профессора привезли аж с Земли, чем немало озадачили таможню. Предназначение беседки понятно даже аборигенам. Войдя в неё, человек словно возвращается домой, мысленно конечно. Здесь душа успокаивается, а мысли действительно раскрепощаются и их течение обретает неторопливый, безмятежный ритм. Магическое место, оно притягивает к себе, будто магнит. Это скромный земной храм, возведённый на планете Атенрет. Не зря Айко подолгу сидела под пластиковыми сводами, отгородившись от чужого мира бревенчатым забором.
Лебедев медленно опустился на резную скамеечку и задумался. Разглядывая деревянные стропила, он пытался понять, что же всё-таки происходит в доме археологов? Под маской беспечного равнодушия скрывается тайна, несомненно, что-то происходит. Виктор ничего не знает. Он полгода не был на Атенрете, работал над видоеграфией и редко встречался с коллегами во внерабочей обстановке, чаще общался посредством видеоконференции, а потому в настоящий момент не может свести воедино то, что довелось увидеть и услышать за эти два неполных дня. Некогда единый коллектив учёных будто бы раскололся на мелкие кусочки или, что вероятнее, распался на группировки, конфликтующие между собой. И Анатэ стала яблоком раздора, катализатором. Кто на чьей стороне? А может всё объясняется просто? Нашёлся повод, и старые разногласия из тлеющих угольков возгорелись в пламя? Пока создаётся именно такое впечатление. Глупо. Но ничего иного не приходит на ум. Следует поговорить с профессором Амелиным. Ему Лебедев доверяет на все сто процентов.
Дождь заметно ослаб, а недалеко от беседки припарковался мокрый жёлтый микроавтобус. Дверь дома распахнулась, выпустив на улицу двух человек. Профессор Коллинз и Лерон спешно проследовали к электромобилю, махнули рукой Виктору и скрылись в чреве четырёхколёсной машины. Микроавтобус бесшумно тронулся с места и тут же скрылся за углом соседнего дома. Коллеги решили позаимствовать у военных водолазное снаряжение и парочку автономных подводных роботов. Интересно, а кто будет нырять с аквалангом, исследуя акваторию острова Борро? Может вспомнить юность и вновь надеть подводное снаряжение?
Размышления Виктора прервал неожиданный визит особы королевских кровей. Принцесса накинула тёмную куртку, собрала в хвостик белокурые пряди волос, немного постояла на высоком крылечке и, совершенно не прячась от дождя, тихонько спустилась вниз по покатым ступенькам, затем довольно робко приблизилась к беседке.
- Не помешаю? – поинтересовалась она, устраиваясь напротив этнолога.
- Буду рад.
Девушка тяжело вздохнула и кивнула головой. На её волосах искрились капельки дождя.
- Я бы хотела объясниться, если не возражаешь.
Виктор не стал возражать, он надеялся узнать, какие именно события предшествовали разладу в среде некогда единой команды археологов. Почему всегда сдержанная, рассудительная и осторожная Кармен ополчилась на Анатэ? И почему учёный люд молчит, делает вид, будто бы ничего не случилось?
- Мне кажется, - пространно начала принцесса, - что вчера у тебя обо мне сложилось неверное впечатление. Профессор Родригес, как это сказать по-русски… сгущает краски, - девушка смогла подобрать вполне сносный фразеологический оборот.
- А ты действительно можешь читать мысли других людей? – Лебедев, разумеется, догадался что сейчас ему скажет принцесса, постарается спасти свой загадочный имидж.
- Мы не читаем мысли, - Анатэ отрицательно покачала головой. – Это неправильная формулировка. Мы чувствуем настроение человека, видим образы, понимаем мимику. Из мозаики складывается единая картина, поэтому нам не составляет особого труда выяснить намерения другого человека. Я не могу дословно расшифровать твои мысли, но знаю, что сейчас ты заинтригован и немного не доверяешь мне. Ты хочешь услышать правду. А я, в свою очередь, не желаю, чтобы у тебя обо мне сложилось негативное впечатление. К тому же для этого нет повода. В шахматы я играла честно. Ну вот, ты опять сомневаешься, - девушка вдруг загрустила, - Ты подсознательно веришь Кармен. Она авторитетный человек, профессор, к тому же родом с Земли, а я…
- Анатэ, ты не поняла…
- Витя, я всегда понимаю верно, потому, что использую для восприятия несколько иные возможности. Но ты не знаешь главного правила, касающегося правящей элиты прежнего Атенрета. Нам нельзя лгать, понимаешь? Жесточайший запрет. Мы так воспитаны с малолетства. Ещё в отрочестве нас отбирали среди прочих подростков и нарекали сыном или дочерью Солнца. Образ жизни наречённых в корне отличался от весёлого и беззаботного детства простых смертных. Нас держали в строгости, немилосердно пичкали разнообразными науками, категорически запрещали врать, а так же совершать предосудительные поступки. И жестоко наказывали за непослушание. Внутренняя дисциплина детей Солнца была на высшем уровне и вызывала зависть у подданных, даже у военных. Но далеко не все ребята выдерживали изнурительные годы жестокого обучения. Обычно отсеивалось больше половины от первоначального состава. После наречения дети Солнца всецело принадлежали обществу и самозабвенно служили ему. Общество вначале терпеливо взращивает и воспитывает будущего правителя, а потом заставляет его служить на благо человечества. Правителя избирают всеобщим тайным голосованием. Ты прекрасно знаешь об этом. Да, все претенденты, безусловно, выходцы из элиты духовенства, а не пришли с улицы. Верно. Но только они, дети Солнца благодаря предварительной подготовке и огромной духовной силе могли вести за собой миллиарды подданных, решая массу неотложных задач и преодолевая множество препятствий на пути человечества. Я никогда не стремилась быть правителем Атенрета. Для этого моих способностей маловато. Были дети Солнца гораздо сильнее меня. Именно поэтому, будучи дочерью царствующего владыки, имея огромный административный ресурс, имея стопроцентный шанс стать новым правителем, я решила самоустраниться и дать дорогу более достойным претендентам. Анатэ выбрала ремесло обыкновенного архитектора. А в ранг художника принцессу возвысили благодаря отцу. Тут нечего скрывать. Сработал пресловутый административный ресурс.
- Ты это звание заслужила.
- Спорный вопрос. Заслужила оковы из благородного металла и только. Все носятся с тобой как... что там, у землян припасено в фольклоре... вспомнила, как курица с яйцом. Вот. Противно! Художники - национальное достояние! Творцы...
- И они всецело принадлежат народу.
- Глупо!
- Почему? Принцесса Анатэ - достояние Атенрета! Хочешь ты этого или не хочешь...
- Всё равно глупо! Я женщина, а не монумент.
- Пусть так, - Виктор вынужденно пожал плечами. - Тебе лучше знать. Просто я имел возможность видеть твои картины, написанные в Акторубе. Потому высказываю собственное независимое мнение. Два года назад, изучая Акторуб, холсты случайно нашла экспедиция профессора Коллинза. Затем картины демонстрировались у нас на Земле и помпезно величались гениальными творениями неизвестного художника с планеты Атенрет. Выставка больше года кочевала по планете из одного города в другой. Миллионы людей увидели твои картины. Критики слюняво восхищались талантом неизвестного инопланетного живописца. Искусствоведы Земли выдвигали различные предположения, бурно дискуссировали, строчили огромные статьи, едва не передрались, словесно, конечно. А напрасно, ибо все их версии лопнули, как мыльные пузыри. Фантазии не хватило, тогда критики от искусства не поняли, что ты жила воспоминаниями.
- Нашёл на что смотреть! Подземное существование убивало меня, я ненавидела Акторуб всей душой. Конечно, я сильно тосковала по прошлой жизни и пыталась её увековечить хотя бы на холсте. Безнадёга. Уж я-то знаю, что это такое...
- Нет-нет. Наоборот. В твоих картинах везде присутствует надежда, и даже капелька настоящего счастья...
- Витя, не надо об этом, - Анатэ долго мотала головой, стиснув зубы. Девушку случайно задели за живое. - Не произноси пустые громкие слова. Ты всё равно ничего не знаешь. А я не хочу вспоминать...
- Прости, - Лебедев довольно поздно спохватился.
- Я никому не желаю испытать то, что пришлось выдержать моему народу. Сначала жесточайшая война. Она беспардонно сожрала весь цвет нации. Безвременно погибли те, кто больше всех был достоин долгой и счастливой жизни, а выжили в массе своей проходимцы, чьё законное место на радиоактивной свалке истории. Потом горстку выживших отщепенцев принял большой подземный саркофаг с фальшивыми небесами и зелёными лужайками. А на поверхности радиоактивная пустыня. И ужасно яркое солнце, безжалостно убивающее всё вокруг. Солнце жестоко мстит неразумным детям, поджаривает грешников. Это страшно...
- Так всегда бывает, - взор Лебедева был устремлён куда-то вдаль. - Лучшие люди беззаветно жертвуют собой во имя всего человечества.
- Да, - Анатэ закрыла глаза. - И это несправедливо.
- Извини, нехорошо получилось. Я не хотел, правда... Не стоит ворошить прошлое.
- Не надо, - согласилась девушка. - А лгать я пока не научилась. Я стараюсь, но плохо получается. Ведь, несмотря на перечисленные недостатки, я всё равно дочь Солнца.
- Неужели ты не нарушала запрет? – удивился этнолог.
- Нарушала, - довольно легко созналась девушка, – однажды, будучи ребёнком, я намеренно соврала отцу. Потом мне было так стыдно... Отец промолчал, сделал вид, словно не заметил. А мама … провела очень серьёзную воспитательную беседу.
- Как можно врать человеку, если он заранее знает об этом?
- Тогда я была юная и глупая. А второй раз соврала незадолго до… окончания прошлой жизни, - Анатэ открыла влажные глаза, её печальный взгляд смотрел сквозь Виктора, сквозь стену бревенчатой беседки, взгляд пронзил время, заглянул в прошлое. Всепоглощающим цунами опять нахлынули страшные воспоминания. – Шли последние месяцы войны, Атенрет ещё держался, но уже из последних сил. Безнадёга. Безнадёга. Подданных одолевали мрачные мысли, но они старались не падать духом. Именно тогда принцесса Анатэ решила пойти в армию, решила стать военным пилотом. «Если умереть, так достойно», - думала она. Наивная. Ведь перед дочерью Солнца, будто высокий забор мгновенно выросла труднопреодолимая преграда. Никто не посмеет бросить принцессу в мясорубку войны. Никто, кроме неё самой. И тогда Анатэ совершила поступок, за который в иные времена… одним словом, я подделала документы, даже внешность слегка изменила, уговорила маму не выдавать меня…
- Ты была военным пилотом? – Виктор удивился, широко раскрытыми глазами глядя на местную принцессу.
- Нет, - Анатэ тяжело вздохнула. – Посидеть за штурвалом настоящего космического истребителя мне довелось два месяца назад на борту земного крейсера «Альтаир». Даже полетала немного на учебной машине под присмотром инструктора. Ваш адмирал сделал для меня исключение, поскольку я обладаю неплохими пилотажными навыками. А тогда, в моём мире принцессу Анатэ разоблачили. Впрочем, отец даже не ругал. А всё потому, что мой поступок был с пониманием воспринят подданными, вызвал прилив патриотических чувств. Сама принцесса, не взирая ни на что…
- Потом тебя отправили возводить защитный комплекс вокруг храма Солнца, - догадался этнолог. – Тебе нашли подходящее занятие.
- Да. Отец смог направить мою необузданную энергию в созидательное русло. Защитное сооружение простояло двадцать веков, даже немного дольше.
- Значит, ты хороший архитектор.
- Нет. Я бы не справилась одна. Это плод коллективного труда, плод титанических усилий тысяч людей. Храм Солнца немилосердно бомбили, мы теряли товарищей, но упрямо поднимались с колен и продолжали строительство. Мы искренне верили, и эта вера помогала нам творить чудеса.
- Ты творила историю!
- Да, - без лишней скромности согласилась дочь Солнца. - Правда история не осталась в долгу и жестоко отомстила мне. И ты хорошо знаешь как...
- Знаю, - Лебедев вдруг задал совершенно неожиданный вопрос. - Анатэ, а ты счастлива в нашем мире? Прошёл год.
Девушка слегка прикусила нижнюю губу, задумалась:
- Это лучшее из того, что могло бы со мной произойти. Я могла умереть от острой лучевой болезни, могла пойти на обед кровожадным агрессорам, им уж очень полюбилась жареная человечина, да мало ли…
- Значит, не счастлива?
- Ну почему же не счастлива? Счастлива! Я встретила Сашу, человека, который мне не безразличен. Вокруг пусть другой, необычный, но человеческий мир, у меня появились друзья. А ностальгия… она когда-нибудь оставит меня в покое. Надеюсь…
- Саня знает о твоих способностях?
- Конечно. Я рассказала ему, как только почувствовала, что он действительно любит меня.
- Представляю его реакцию.
- Сначала он буквально опешил, потом не поверил, ну, а после… к счастью это открытие ничего не изменило в наших взаимоотношениях.
- С одной стороны я ему завидую, а с другой стороны…
- Можешь не продолжать, - принцесса улыбнулась, мрачные мысли улетучились, будто туманная дымка.
- Рад, что твоё настроение улучшилось, - Виктор тоже расплылся в улыбке.
- Ты ведь мне поверил, - констатировала факт собеседница, - а это самое главное. Ведь я не монстр. Обыкновенная девушка из другого мира, с другой планеты…
- Из другой жизни, - закончил Лебедев.
- Можно и так сказать. Но я не враг.
- Почему же Кармен тебя невзлюбила?
Анатэ потупила взор.
- Витя, я не хочу говорить на эту тему, - слегка раздражённо ответила она. – Если есть желание, поинтересуйся у профессора Родригес.
- Извини, я не хотел задевать…
- Забыто, - тут же согласилась принцесса, мгновенно оценив настроение собеседника. Она артистично хлопнула в ладоши и даже усмехнулась, мол, ерунда. А потом сама сменила тему разговора. – Дождь закончился. Лучше расскажи мне о нюансах предстоящей экспедиции. Я сегодня беседовала с господином Коллинзом, но так и не поняла, для чего ему понадобились два подводных аппарата?
- И что сказал профессор?
- Он сослался на Кармен, Александра и военных. Саша торопился. Я не стала его допытывать, с военными не знакома, а с Кармен…
- Ясно. Хорошо, пойдём, побродим по пустынным улочкам, если есть желание. Заодно немного побеседуем об укалагах. У меня до сих пор в голове не сложилась цельная картина. Хаотично раскиданная мозаика. Непримиримых укалагов исследователи незаслуженно обошли стороной. Никто всерьёз не изучал остров Борро, раскопок не проводил. А самостоятельно понять их можно только предварительно обкурившись травой, но это не мой метод. Да и официальной информации по альтернативной религии кот наплакал.
- Непонятная у вас речь, иносказательная. Русский язык изучать тяжело. Насколько мне известно, земные коты не умеют плакать, - Анатэ озадаченно качала головой.
- Вот потому мне нужна твоя помощь, - Виктор самодовольно усмехнулся, встал на ноги, застегнул ветровку и направился к выходу.

5.
Огромная орбитальная станция, по внутренней площади превышающая материк Гзолу, преспокойно отсчитывала витки вокруг синего газового гиганта Тсога, под защитой мощнейшей магнитосферы массивной планеты, последней планеты звёздной системы и была уютным домом для двух миллиардов человек. Людям уже не хватало места на Атенрете. Они давным-давно, более тысячи лет назад покинули пределы планеты-колыбели, обжили всю планетарную систему и даже летали к ближайшим звёздам, но так и не посмели навсегда проститься с родным Солнцем. В планетарной системе хватит места всем желающим, даже с избытком. Правда одно дело жить на кислородной планете в тепличных условиях, не заботясь о еде, воде, топливе и воздухе, другое дело жить на орбитальной станции, на самой кромке обитаемого мира. Здесь господствуют иные мысли, здесь ничего не даётся даром. Расточительству нет места. Искусственный мир, искусственная природа, вода здесь не на вес золота, она бесценна, равно как и воздух, энергия, пища. Станция, разумеется, по большей части сама себя обеспечивает, но не на сто процентов. Добрая половина обитателей станции никогда не посещала Атенрет и даже не покидала пределы искусственного космического оазиса. А какой смысл мотаться между планетами и такими же станциями в поисках лучшей доли? Хорошо там, где нас нет. Самодостаточный мир, своя местная власть, армия, традиции, проблемы и радости. Конечно, где-то там, ближе к солнцу расположена живая планета Атенрет, столица Актовоткон, там почти справедливо правит местоблюститель бога Солнца. Все же подданные участвовали в выборах главы государства! Конечно, все. Но местоблюститель так далёк, что власть его с расстояния нескольких астрономических единиц кажется неосязаемой и необязательной с точки зрения обывателя, проживающего в окрестностях Тсога. При всём при этом станция "Старый Вартал" по праву гордится самобытным укладом жизни. Тем более что подавляющую часть населения составляют укалаги. Когда-то давно солнечные оппоненты вынудили религиозное меньшинство покинуть родную планету. Укалаги ушли, но не обиделись, нет. Просто они назло недругам создали свой не похожий ни на что другое мир, мир, куда не суют нос дотошные последователи культа Солнца. Формально "Старый Вартал" подчиняется центральной власти, соблюдает законы и выполняет указы местоблюстителя бога Солнца, однако органы местной власти вполне автономны. Но не потому, что на станции засели сепаратисты. Нет. Ведь только компетентная власть на местах может эффективно руководить далёким космическим материком, распоряжаться судьбами миллиардов людей, затерянных на задворках планетарной системы. Потому эту власть метрополия наделила широкими полномочиями. Ведь случись чего, радиоволна лишь через час доберётся до Атенрета. Самый скоростной военный космолёт с экипажем на борту преодолеет это расстояние за три стандартных дня. А это не мало. Долго придётся ждать указа центральных властей. А вдруг проблема требует скорейшего решения? Именно поэтому большинство житейских и неотложных вопросов местная власть решает самостоятельно. В том числе и вопросы обороноспособности. Глупейший вопрос с точки зрения обывателя, поскольку на Атенрете вот уже много лет не было войны. Нация практически монолитна. С кем, простите, воевать? И полицейские имеют гораздо больший опыт применения оружия, чем войсковые подразделения. Но местоблюстители в отличие от рядовых граждан не витают безмятежно в облаках, а содержат и тренируют солидную профессиональную армию, отчасти опасаясь гипотетических внешних угроз, отчасти более реальных внутренних. Например, противостояние на религиозной почве пусть и кануло в лета, но чисто теоретически вполне способно вспыхнуть с новой силой. И хотя военнослужащих население насмешливо воспринимает скорее как ряженных, игра для взрослых мальчишек, но это чувство не мешает обывателям искренне гордиться собственной армией. Генетическая память ничего не забывает. Прошлое Атенрета не такое уж и радужное, как настоящее. Впрочем, сегодня подавляющее большинство боевой техники и снаряжения бесцельно пылится на складах, законсервированные космолёты базируются в специальных астероидных ангарах. Возможности регулярно обновляемого мобилизационного запаса приблизительно в сто раз превышают численность действующих армейских подразделений постоянной готовности.
Именно поэтому первоначально военный персонал станции "Старый Вартал" воспринял появление неизвестных космолётов как внезапную проверку боеготовности. Генеральный штаб на Атенрете решил в очередной раз проверить бдительность армии, прислав кучу мишеней без предупреждения, причём со стороны внешних рубежей. Отлично! Когда ещё удастся пострелять от души…
Гражданское население, разумеется, не поставили в известность. А зачем отвлекать? Пусть наслаждаются жизнью. Пока ведь ничего не случилось. Да и довольно давно ничего страшного не происходило. Успели привыкнуть к безмятежной мирной жизни.
Тяжёлые тупоносые перехватчики уже застыли в пусковых шахтах, готовые совершить увеселительную прогулку и вдоволь пострелять по юрким автоматическим мишеням. Подняли по тревоге все годные к эксплуатации тяжёлые перехватчики, что-то около пятисот. Прочие машины проходили плановый ремонт, либо модернизацию. Сопровождать огромные, но весьма манёвренные ударные космолёты будут тактические истребители рангом поменьше, коих немногим более тысячи. Всё как описано в учебниках. Точь в точь. Тяжёлый перехватчик запрещено оставлять без прикрытия двух тактических истребителей.
И тут последовал неожиданный приказ. Вернуть космолёты в ангары. Сначала пилоты сконфузились от неудовольствия. Ещё бы! Отобрали любимую игрушку. Ведь полет в космосе на борту истребителя – зрелище фантастическое. Недаром юноши и девушки рвутся в Космофлот, хотят стать пилотами истребителей. Биосимбиозный летательный аппарат полностью сливается с сознанием пилота. Человек руководит машиной, словно своим собственным телом. И радость победы, и боль от полученных повреждений общие и настоящие. Это непередаваемые ощущения. Их необходимо испытать. А описывать бессмысленно.
Вернувшись в ангар, пилоты вдруг поняли, что впереди их ждёт нечто большее, чем увеселительная прогулка по окрестностям Тсога.
Обслуживающий персонал привычно облепил военные космолёты. Учебное вооружение быстро сняли, заменив его боевым. Вот тут у большинства пилотов непроизвольно начался мандраж. Подобная перемена могла означать только одно. Возникла реальная угроза безопасности станции, возможны боевые действия. Спустя множество мирных веков, по истечении которых вряд ли на Атенрете можно разыскать хоть одного настоящего воина, в это верилось с большим трудом, но командование не заменит вооружение ошибочно.
Остаётся ждать нового приказа.
И приказ последовал. Чёткий и недвусмысленный.
Ибо когда незваные гости преодолели треть пути, разделяющего их и орбитальную станцию, система мониторинга космического пространства смогла-таки рассмотреть странные космолёты. Рассмотреть, но не идентифицировать. Ведь ничего подобного ранее не наблюдалось за всю историю космических исследований. Проанализировали даже мифы и легенды далёкого прошлого, правда, поверхностно. Времени мало. Нет, действительно ничего подобного Атенрет ещё не видел. Треугольные машины с ничтожно малой величиной альбедо никогда не строили на Атенрете. Радар засёк не мишени, посланные Генеральным штабом Космофлота, а реальные инопланетные космолёты неизвестного происхождения. Цель их визита не ясна.
Истребители покинули станцию, разделились на две группы и, выстроившись в боевой порядок, ринулись навстречу неизвестности, заходя к непрошеным гостям с флангов. Пространство перед станцией осталось свободно. И не зря. Оборонные комплексы космического материка могли стрелять свободно, не опасаясь случайно угодить в свои истребители.
Внушительный арсенал сосредоточен в руках пусть и тренированных, но необстрелянных солдат. Их веками непонятно для чего заставляли изучать ратное дело, но в то же время, им ни разу не довелось воевать по-настоящему. Не нюхали пороха, как говорят на Земле. Вот что собой представляют вооружённые силы Атенрета.

6.
С моря дул сильный прохладный ветер, раскачивая макушки высоких пирамидальных деревьев. Темные дождевые тучи медленно уходили на восток. Выглянуло солнце. На фоне него маленькая белая луна казалась бледным пятнышком на небосклоне.
Виктор и Анатэ неспешно прогуливались по узким мокрым улочкам, всё дальше и дальше удаляясь от центра города. Попадались немногочисленные прохожие, они, кутаясь в куртки, торопливо, но чинно следовали своей дорогой. Кое-кто на секунду задерживал взгляд, рассматривая странную парочку. И чего это им не сидится дома в такую погоду? Ох уж эти влюблённые.
- Тебе, думаю, известно, что укалаги-отступники предпочитали подземный образ жизни, - Лебедев начал свой рассказ издалека.
- Известно, - согласилась Анатэ. – В толще скалы они построили удивительный подземный город. Остров был перенаселён. На поверхности жили лишь избранные. Но это было давно. За три века до моего рождения большинство вероотступников покинуло Атенрет. Официальные власти не возражали, скорее наоборот, способствовали исходу. Чем больше непримиримых укалагов улетит, тем лучше. Одной проблемой станет меньше. Власти организовали постройку громадного звездолёта, способного добраться до ближайшей звёздной системы за период времени меньший, чем жизнь одного поколения. Они сделали всё от них зависящее, чтобы укалаги никогда не вернулись.
Виктор хмыкнул.
- Ты напрасно думаешь, что на борту звездолёта укалагов ждал какой-либо подвох, - поспешно продолжила принцесса, поняв мысли собеседника. – Нет. Просто на звездолёте мало ресурсов для трёх миллионов пассажиров. Отступники не могли вернуться обратно.
- Укалаги знали об этом?
- Да. Они надеялись найти новый дом, надеялись обрести новую родину, где их не станут притеснять и загонять в резервации.
- Честно говоря, мне их жаль.
Девушка лишь пожала плечами.
- В истории Земли предостаточно худших примеров, - напомнила она.
- И всё ты знаешь, - Лебедев удивлённо рассматривал особу царских кровей, неторопливо идущую рядом.
- Ты сам подумал об этом. Вспомнил американских индейцев. Я лишь почувствовала твоё смятение. Извини, но ты сам провёл аналогию.
- Все когда-либо совершали не только геройские поступки, но и подлости.
- Как знать. По крайней мере, за последние три тысячелетия существования прежнего Атенрета укалагов никто не убивал на религиозной почве.
- Тем не менее, они предпочли купить билет в один конец и навсегда покинуть родную планету. И это неспроста!
- Метафора. На самом деле, вероотступников среди укалагов очень мало. Ушла лишь горстка непримиримых фанатиков. Религиозная терпимость для отступников пустой звук. Они категорически не признавали власть детей Солнца и предпочитали влачить жалкое существование в резервации на острове Борро. Там не действуют законы местоблюстителя. Остальные укалаги жили и работали бок о бок с нами. Обыкновенные граждане. Такие же, как приверженцы культа Солнца. А фанатики, в конце концов, улетели с планеты. Лишь мизерная часть осталась. Несколько сотен семей. Город на побережье практически опустел, а оставшиеся отступники стали жить в уединённых деревеньках, спрятавшись в самом сердце острова. Они занимались сельским хозяйством, животноводством, выращивали морепродукты и даже их экспортировали. Вероотступники настолько удалились от современной жизни, что их стали считать едва ли не примитивными дикарями, ведущими натуральное хозяйство. Но это чересчур поверхностное мнение. Суть гораздо сложнее. Впрочем, оставшиеся на острове Борро вероотступники жили тихо, мирно и скромно, властям не докучали, а те, в свою очередь, почти забыли о них.
- Понятно. Поэтому профессора Коллинза заинтересовал подземный город, ведь от наземных построек практически ничего не осталось, - Лебедев постарался вернуться к первоначальной теме разговора. – После войны с итрониками на Атенрете стало теплее, полярные шапки подтаяли, уровень океана поднялся, затопив половину острова. Останки прибрежного города, своеобразной столицы острова Борро скрыты водой, да ещё под приличным слоем осадочных пород.
- А подземелье наверняка разрушено?
- Геосъемку проводили армейские топографы лет тридцать назад. Она указывает на наличие обширных пустот. А там базальт. Подземелье могло сохраниться.
- И оно наверняка имеет выход в море. Поэтому вам понадобилось подводное снаряжение, - констатировала факт Анатэ. – Вы решили погоняться за призраками?
- Ага. Только это не призраки. Военные рассекретили данные своих исследований. Далеко не всё затоплено. Были обнаружены сухие пустоты, расположенные ниже уровня моря. Так что…
- Теперь мне всё ясно, - девушка широко улыбнулась. - После моего внезапного воскрешения археологи стали верить в чудеса.
- А как бы ты поступила на их месте? – Виктор тоже улыбнулся.
- Не знаю. По натуре я больше оптимист.
- Значит нам по пути.
- Посмотрим, - Анатэ хитро сощурилась. – Твоему энтузиазму можно только позавидовать.
- Конечно. Я действительно настроен решительно.
- Верно. Очень скоро ты станешь главным вдохновителем вашей команды. Своего рода свежим ветром. Именно свежих идей и не хватало команде археологов до твоего прихода.
- Нашей команде, - поправил Лебедев.
- Нет, Витя, - Анатэ вздохнула. – Я чужая.
- Не верю…
- Правда. Привожу пример. Вот идёт рядовой прохожий. Он узнал меня и с опаской посматривает в мою сторону, словно я бешеный куаламаст и могу наброситься ни с того ни с сего. Для него я такой же кочевник, как те чудаки-паломники, что сейчас мокнут по ту сторону крепостной стены. Ведь по большому счёту, если не брать во внимание генетические мутации, вызванные длительным воздействием радиации, то я с кочевниками одного рода-племени. С точки зрения этнографии два тысячелетия назад на Атенрете жило всего два народа, две неповторимые культуры…
- Непостижимо. Сравнивать дочь Солнца с дикарями...
- Но прохожий провёл аналогию.
- Этот… твой дар, - сокрушённо воскликнул Лебедев. – И не дар вовсе, а наказание какое-то!
- Ты только сейчас понял? А сколько мне приходится льстить и улыбаться, наперёд зная чужие намерения, вместо того, чтобы сразу послать куда подальше! У вас фальшивый мир. Так много ненужных декораций. Вы думаете одно, а говорите собеседнику совсем другое. Весь ваш мир зиждется на предрассудках. Некоторые из них вы называете уважительно - традиции.

7.
- Красная линия, доложите обстановку, - командование, томимое ожиданием, беспрестанно опрашивало подразделения.
Командир красной линии перехватчиков скупо доложил:
- На встречном курсе девять дюжин «гостей».
- Никаких резких манёвров. Ждите.
- Приказ ясен, - командир подразделения перешёл на внутреннюю связь. – Не подставлять борт. Девятый и третий, перестроиться, держаться в хвосте.
Менее опытные пилоты не должны лезть на рожон.
Тактическая линия (по численности напоминает авиаполк), состоящая из двадцати перехватчиков и сорока двух истребителей, выдерживая строй, обогнула группировку "гостей" и начала заходить в тыл инопланетным космолётам. От «гостей» отделились три дюжины чёрных треугольных аппаратов и, лениво совершив затяжной разворот, вдруг ринулись наперерез перехватчикам. Вспышки бортовых орудий возвестили об атаке.
- Уклоняйся, уходи, – эфир заполонили мысли пилотов. – Мы атакованы!
- Третий, уходи вправо!
- Седьмой, он позади тебя.
- Восьмой, прикрой пятого. Прикрой пятого!
Перехватчик и два истребителя сопровождения, включили манёвровые двигатели и, покорно терпя дикие перегрузки, совершили головокружительный кульбит, уйдя с линии огня. Противник промазал. Но повезло далеко не всем. Пятый перехватчик из состава красной линии вспыхнул белым пламенем и мгновенно превратился в огненный шар. Истребители сопровождения пятого перехватчика успели кинуться врассыпную. Обломки перехватчика разлетелись кто куда. Пилоты погибли мгновенно.
- Разбить строй! Атака групповой цели!
Красная линия нарушила чёткий строй. Каждый перехватчик, сопровождаемый истребителями, получил целеуказание и начал с хитроумного обманного манёвра, сближаясь с противником. Закружилась смертельная карусель. Кто кого. Перехватчики били издалека. Истребители сопровождения прикрывали заднюю полусферу вверенного им перехватчика. Каждого пилота обуревала справедливая злость. Каждый хотел отомстить за погибших товарищей.
Бой длился всего пять минут. Истребителям приходилось не сладко. Защищай зад перехватчика да ещё не потеряй товарища в бешеной круговерти космического боя. Потеряешь подопечного – считай, пропали оба.
- Враг понёс ощутимые потери и уходит. Разрешите преследовать противника?
- Прекратить атаку, - последовал приказ командования. – Возвращайтесь.
- Есть, - командиры подразделений не без разочарования отдали соответствующий приказ.
- Повреждённые космолёты отбуксировать в ангары.
Пора подсчитать потери и проанализировать спонтанный бой. Ведь всё пошло не так, как рассчитывали люди. Совсем не так. Надо изменить тактику боя. Нельзя допускать одни и те же ошибки. Враг силён, и у военного командования станции есть повод для беспокойства. Сто двадцать шесть космолётов безвозвратно потеряны в скоротечном бою. Враг потерял сто двадцать машин, а ведь он атаковал. Ужасно. Но надо признать, вражеские пилоты обладают лучшей выучкой. Их вооружение превосходит по дальности. Плохо, из рук вон плохо.
Командование, понимая сложность обстановки, лихорадочно готовило резервные перехватчики и истребители. А положение действительно неопределённое. Вряд ли первая атака, своеобразная разведка боем, окажется последней. А резерва нет. Враг, скорее всего, превосходит по численности силы самообороны. Но рассчитывать на солидное подкрепление не приходится. Ближайшие колонии, конечно, вышлют космолёты. Однако прибудет подкрепление в лучшем случае через пару дней. Эти дни ещё надо выстоять.
Поэтому командование вернуло истребители и перехватчики в ангары. Главное сберечь пилотов и технику. Резервы скудны. А решающая атака противника ещё впереди.
Перейдя на трёхчасовое патрулирование, командование попеременно меняло подразделения. В ангарах техники в поте лица ремонтировали повреждённые машины. На заводах достали из запасников законсервированные резервные космолёты. Истребители, проходящие плановый ремонт и модернизацию, спешно приводились в потребный вид и возвращались в ангары. Завтра группировка пополнится двумястами перехватчиками и тремястами истребителями. Не густо. Но это только на первый взгляд. Техника сложная. На коленке не отремонтировать. Были привлечены тысячи специалистов, все, кто хоть что-то понимает в космолётах. Персонал будет работать круглосуточно. Можно удвоить группировку перехватчиков. Законсервированные космолёты есть в наличии. Но на процесс сборки всей техники уйдёт дней двадцать. А времени нет. Враг не станет ждать.
К слову сказать, на станции наконец-то было объявлено военное положение. Резервисты призваны в места сборов. Закрутились колёсики армейского механизма. А мирное население до сих пор не могло поверить скупым фразам официального сообщения. Война? Нападение? Какая война? Какое нападение? Что это вообще такое? Никто не помнил что такое война, даже старики.
Почему за пять минут погибли двести пилотов? Неужели наша армия слаба? Впрочем, о первых жертвах население пока не знало. Пока не было на слуху выражения: безвозвратные потери среди защитников станции. Пока не было.

8.
Молодые археологи добрались до побережья и неторопливо прогуливались по сырому песчаному пляжу достаточно далеко от неспокойных океанских вод. Штормило изрядно. Могучий океан то и дело исступлённо набрасывался на пологий берег. Пенные брызги едва-едва не долетали до людей. Лишь свежий ветер, наполняя лёгкие лечебным просоленным морским воздухом, поднимал настроение. Очень скоро жёлтая луна, один из естественных спутников планеты, уйдёт за горизонт и вслед за ней грозные океанские волны отступят от побережья. Песчаная отмель, там, где пока беснуются сердитые, но невысокие серые волны, обнажится, а многочисленные подводные обитатели, не успевшие уйти вместе с океаном, длинными вереницами потянутся к спасительным водам. Вот где будет раздолье сухопутным и летающим хищникам всевозможных мастей. Бесплатная трапеза. Птицы, борясь с сильным ветром, уже терпеливо кружат над океаном, предвкушая дармовое лакомство.
- Как бы это абсурдно не звучало, - рассказывала Анатэ, наблюдая за патрульным катером, отважно борющимся с беснующимся океаном, - но укалаги поклонялись воде. Мы же обожествляли Солнце, а они воду. По мнению укалагов, без воды не было бы жизни на Атенрете, даже если бы солнце светило точно так же, как сейчас.
- Они правы, - хмыкнул Виктор. Азы религии укалагов он изучал, но старался не перебивать принцессу, единственного свидетеля событий многовековой давности.
- А с ними никто не спорил, - продолжила девушка. – Да, жизнь без воды не может существовать. Но мы считали Солнце первичным, ведь без него вода замёрзнет. Да и облик любой планеты станет иным. Ни о какой жизни, в общепринятом представлении не может идти речи, разве только термическая активность самой планеты будет согревать что-нибудь под толстым слоем льда и там, может быть, в вечном мраке заведётся что-либо живое…
- Подобные споры…
- Не стоят и выеденного яйца, - Анатэ усмехнулась, после украдкой взглянула на Лебедева. – Именно так ты подумал.
Этнолог лишь покачал головой. Он мог и не говорить, достаточно подумать.
- Однако в стародавние времена противостояние на религиозной почве вызывало не только жаркие споры, но и заставляло людей ненавидеть друг друга. Сколько пролито безвинной крови! Но рано или поздно, дремучее невежество постепенно уступило место просвещению. Преследования на религиозной почве канули в лета. К тому же на Атенрете был длительный период времени, когда мировоззрение укалагов главенствовало. И сторонники культа Солнца были в меньшинстве.
- Если не ошибаюсь, именно тогда началось интенсивное освоение космоса?
- Да. Ты прав. Несмотря на то, что официальной религией всегда считался культ Солнца, в ту эпоху, названную космической, укалаги решали всё и вся. Естественно главе государства приходилось считаться с мнением укалагов. Местоблюстителя всегда избирали из числа сторонников культа Солнца. Ни один укалаг не был главой государства, во всяком случае, я не помню такого…
- Меньшинство правило большинством?
- Верно. Но меньшинство не могло игнорировать мнение большинства сограждан. А религия укалагов подразумевала причастность человека к Великому Космосу, поскольку сам человек является дитём Вселенной. Ведь основная масса воды попала на Атенрет из космоса на последнем этапе формирования звёздной системы, да и самой планеты. Значит, образно говоря, в любом человеке живёт крохотная частичка Вселенной. По мнению укалагов жизнь однажды зародилась на Атенрете, фактически придя из космоса в виде воды и сложных органических соединений, следовательно, туда и должна вернуться.
- Подобные мысли знакомы Земле, - добавил Виктор.
- Ты подумал о Циолковском. Я пока не изучала его труды. Но, скорее всего, речь идёт о философской концепции, а не о теологической, хотя… мир многогранен, всё перемешано и взаимосвязано. Так же как и земляне, мы не знали о стародавнем расселении человечества по Галактике. Мы не подозревали о том, что сами фактически являемся гостями на Атенрете. Да и сегодня, вы, земляне, в душе не очень-то жалуете теорию единства человечества. Соглашаетесь, что скорее всего так и было, но не желаете официально признать нас родственниками. Скрываете этот факт от большинства сограждан. Впрочем, не очень-то и хотелось.
- Хлёстко и гордо, - вынужденно признал Виктор. - Атенретский характер.
- Да. По-другому и быть не может. Но вы ничем не лучше нас. Просто вы немного раньше прошли наш трудный путь. Насколько я знаю в Солнечной системе предостаточно космических аппаратов искусственного происхождения, которым больше десяти тысяч лет. Именно в тот период на Земле страшная война уничтожила древнюю цивилизацию, равную нашему Атенрету. Отбросила вас далеко назад, в каменный век. И теперь вы такие же потомки некогда прекрасной и высокоразвитой цивилизации, как современные жители Атенрета. Только вы опережаете моих сородичей. На сегодняшний день Земля напоминает множество быстротечных ручейков, движущихся приблизительно в одном направлении. Огромные просторы для манёвра. А мой Атенрет… больше похож на русло некогда могучей, полноводной, но ныне высохшей реки. И по дну этого глубокого каньона течёт скромный ручеёк. Последняя надежда…
- Не отчаивайся, Анатэ, скоро ручей превратиться в широкую и глубокую реку.
- Хочу верить в это. По крайней мере, ты искренне считаешь, что моя любимая планета скоро обретёт былое величие. Но далеко не все земляне хотят возрождения. Тот гордый и мужественный Атенрет уже никогда не вернётся. В нынешней обстановке это невозможно сделать. Вы основательно взялись за обустройство планеты, перекраивая её по своему образу и подобию. Поэтому мой прежний мир окончательно стал лишь частью истории, набором артефактов, предметом изучения археологов.
- Нет, Анатэ…
- Да, Витя. Это неоспоримый факт.
- А ты в свою очередь отказалась помогать Стаалу и его коллегам?
- Верно. Потому что моё мнение не желают слушать. Да и современный Атенрет - это не та планета, на которую я хотела бы вернуться. Вот так…
- Прости. Наши власти… Я знал, что всё так закончится…
- Да, - принцесса поморщилась. – В этой жизни мы с тобой люди маленькие. Нам не дано вершить историю человечества. Поэтому проглотим обиду и успокоимся, а затем попробуем вернуться к укалагам.
Лебедев лишь кивнул головой. Выдержка у принцессы отменная. Действительно, попробуем обойти острые углы.
Пять минут археологи зачарованно наблюдали за сердитыми волнами.
- Примерно за полторы тысячи лет до нашествия разумных насекомых, Атенрет начал интенсивно развивать космические программы. Тогда уже никто не помнил о том, что люди всего лишь гости на этой прекрасной планете. Мы забыли, что давным-давно колонизировали девственный Атенрет, прилетев сюда неизвестно откуда. История повторяется. И первый космонавт нашей эры, несомненно, был укалагом. Первый межпланетный и межзвёздный перелёты совершили укалаги. А самолюбие детей Солнца было уязвлено. Уязвлённая гордость практически загрызла моих солнечных предков.
- И тогда власти запретили подданным жить под чужим солнцем! - подытожил Лебедев.
- Нет. Не всё так просто, - принцесса разочарованно покачала головой. – Мотив у властей действительно появился. Это так. Но подобный указ назвали бы сумасбродным, если бы он базировался только на религиозной мотивации. Мои предки начали бы протестовать, ведь космос стал для них привычен, был жизненно необходим. Целые поколения соплеменников родились и выросли за пределами родной планеты. И куда прикажете девать этих людей? Атенрет не резиновый. Всех принять невозможно. Указ был издан через семьсот шестьдесят лет, - Анатэ довольно быстро пересчитывала в уме, подгоняя даты под земное летоисчисление, - после колонизации первой планеты, расположенной в другой звёздной системе. Тогда мы уже успели заселить три чужих планеты. Атенрет остро нуждался в дополнительных жизненных пространствах и в ресурсах. Колонии в иных мирах дали нам и то и другое. Но и проблем прибавилось.
- Тогда почему последовал запрет, если вы были кровно заинтересованы?
- А потому что именно тогда мы впервые столкнулись с враждебным чужеродным разумом. И первая космическая война велась не с кровожадными насекомыми, а с не менее ужасными игинами.
- Первый раз слышу, - честно признался этнолог. Он был удивлён до глубины души.
- Разумеется. Ведь в настоящий момент почерпнуть эти исторические знания можно либо от меня, либо из видеотеки, которая сохранилась в Акторубе, в подземном городе, где я прожила последние три года прежней жизни.
- Власти Земли засекретили эту видеотеку?
- Да. И не зря. Там собрано всё, что Атенрет накопил за тысячи лет своего интенсивного развития, уйма информации! Лишь бы эти знания пошли впрок и помогли вам избежать нашей участи... Космическая разведка Земли кое-что знает об игинах. Это единственная раса, которая живёт и процветает на территории, подконтрольной насекомым. Жуки и кузнечики их смертельно боятся. Сейчас ваше военное ведомство усердно изучает видеотеку, поскольку там содержится подробная информация. А мои познания поверхностны. Ты ведь не можешь детально описать, скажем, устройство телевизионного приёмника середины двадцатого века. Во-первых: это было давно, во-вторых: ты не специалист в области радиоэлектроники. Так и я. Принцесса Анатэ не историк. Она получила начальное общее образование, в том числе и по истории Атенрета. Что-то она помнит, а что-то нет, что-то нафантазировала...
- Война? Вновь война? – задумчиво произнёс Лебедев.
- Трудно назвать войной в привычном для нас понимании ту драму, которая имела место на колонизированных планетах во внешних пределах. Человек очень хрупок и даже беспомощен. Это была игра в прятки. Цена проигрыша – человеческая жизнь.
- Ты меня огорошила, - Виктор внезапно остановился, постоял немного, глядя на океан, после предложил девушке посидеть в пустой беседке, расположенной неподалёку. Проделан длинный путь. Ноги уже гудят. Пора передохнуть.
- Видишь ли, - Анатэ присела на скамейку подле Лебедева, - игины - существа практически невидимые человеческому глазу. Они поглощают любое электромагнитное излучение. Температура тела равна температуре окружающей среды. А первые столкновения с ними показались людям настолько зловещими и мистическими, что рассудком моих предков завладело отчаянье. Не сразу поняли что произошло. Представь себе картину, рано утром фермер решил съездить в город по неотложным делам. Дома остались жена и дети. Он садится, скажем, в автомобиль, едет по пустынной дороге. Ничего удивительного. Ранее утро. Вокруг никого, только иногда снуют зверушки, пташки или иная живность, обитающая на той планете. Город расположен недалеко, предположим, в пяти километрах. Я буду пользоваться земными понятиями, чтобы тебе было удобно воспринимать мой рассказ. Город встречает сельского жителя зловещей тишиной, будто вымер. Сначала фермер решил, люди спят, причём все, поголовно. Странно, но мало ли. Чем дальше мужчина продвигается к центру города, тем тревожнее становится его взгляд, в душу вселяется животный страх. А всё потому, что фермер не может понять, как это произошло. Как это вообще возможно? Прожили на любимой планете двести тридцать лет, вырастили детей и внуков, и на тебе… Фермер уже догадался, что город мёртв. Вроде вокруг тишина и покой, но эта холодная атмосфера мёртвой тишины, незримой пеленой окутавшая строения, имеет характерный запах смерти и, несомненно, вселяет ужас в душу путника. Двери домов распахнуты настежь, кое-где открыты окна, причём на улице прохладно, постельное белье на тротуаре, детская игрушка и кровь…
Анатэ сделала глубокий вдох, очень медленно выдохнула воздух из груди, потом продолжила рассказ:
- Сначала игины появились на одной планете, потом на второй, после на третьей. Они убивали людей. Не знаю почему. Этого никто не знает. Преград для них не существовало. Первоначально обнаружить их могли только телепаты и кое-какие военные сканеры. В каждом населённом пункте, в каждом боевом подразделении появился телепат. Игины избегали прямых столкновений с солдатами. Днём не нападали. Они приходили ночью, когда все спят. Их называли ночной смертью. Потом в распоряжении армии появились портативные сканеры, напоминающие прибор ночного видения. Сканеры объединялись в единую беспроводную сеть и если несколько солдат одновременно смотрели на один и тот же объект только с разных ракурсов, компьютерам удавалось вычислить местоположение противника. Примитивно, но хотя бы так, ведь далеко не все люди наделены телепатическими способностями. У предков появился маленький шанс. Враг понёс первые потери. Учёные начали изучать противника. Однако приборов не хватало, да и игины быстро раскусили подвох. Сканеры попали в их руки. Они довольно шустро нашли противоядие. Слабым звеном оказалась беспроводная сеть передачи данных. Игины научились блокировать канал обмена информацией и даже пошли дальше, обманывая солдат ложными образами. Но наша техника тоже не стояла на месте. Разрабатывались всё более изощрённые методы борьбы с невидимым агрессором. А больше всего в той невиданной войне страдало мирное население, которое было практически беззащитно, не знало где спрятаться.
- На Атенрет игины не высаживались?
- Нет. Таких случаев зафиксировано не было. Через три года игины исчезли так же внезапно, как и появились. Они убили шестьсот миллионов человек. Нам удалось уничтожить приблизительно сорок тысяч невидимок.
- Ужас.
- Сокрушительное поражение. Они ушли. И мы очень мало знаем о них. Нам так и не удалось их понять.
- Скорее всего, это невозможно сделать. Игины другие.
- Может быть. Трудно представить, что чувствовали в тот момент люди. Я даже не возьмусь… Игины убивали мой народ, когда хотели и сколько хотели… противоядия не существовало. Всё бы ничего, всё бы утряслось, время сглаживает в памяти страшные воспоминания, но призраки вернулись. Когда состарилось следующее поколение, игины вернулись…
- И тогда вы решили…
- Эвакуировать население. Отступить. Другого выхода не было. На Атенрет игины не позарились, но выжили нас с внешних пределов. Вот тогда и появился печально известный указ, запрещающий подданным жить под чужим светилом. Дальше своей планетарной системы мы нос не совали. Слишком высокую цену заплатили люди за единение с космосом. Влияние укалагов пошло на убыль…

9.
Ночью раскидистые ветви анатагны кажутся не лиловыми, а чёрными. Жуть как боязно углубляться в чащобу дремучего леса. Человек до сих пор страшится темноты. Плюс ветки и стволы существенно ограничивают обзор. Неизвестно с какой стороны подстерегает опасность. Оттого и страх вселяется в душу путника, идущего по ночному лесу. Совершенно беспомощное положение.
Местоблюститель вынужденно усмехнулся, приободряя себя и, подобрав полы ритуального накидника, направился к высокой каменной башне, одиноко стоящей посреди дикого леса, будто путеводный маяк посреди бескрайнего океана. Правительственный стаут улетел, подчиняясь инструкции, правда, не далеко, бортовые огни хорошо видны. Местоблюститель Бога Солнца, владыка миллиардов подданных словно простой смертный шагает по узкой тропке во мраке ночного леса. Один шагает, без свиты, без охраны. Один на один со своим животным страхом. Ничего не поделаешь. Таковы правила древних…
Да, на Атенрете ещё остались почти нетронутые человеком места. Подобных мест мало, однако их старательно оберегают. Оберегают от людей и для людей. Каламбур. Но это правда.
Вдалеке сдавленно покрикивает ночная живность, чуя присутствие чужака. Дикий лес напрягся, застыл в ожидании. Чего ждать от непредсказуемого человека, худого или доброго? Невозможно угадать.
Между тем тропинка привела местоблюстителя к высоким деревянным воротам с калиткой. Шпиль башни скрывают пухлые ветви анатагны. Можно рассмотреть только каменную кладку древней стены. Построили сооружение талантливые зодчие, жившие приблизительно триста поколений назад. Давно это было. Давно.
Калитка бесшумно открылась, пропуская позднего гостя в узкий дворик. Каменный мешок, не иначе. Окон нет. Только двери, да и те не видно в темноте. Однако глава государства уже много раз посещал эту странную постройку. Он хорошо знает дорогу. А самое главное, местоблюститель отлично знает, зачем сюда пришёл в столь поздний час…
Очередная дверь радушно распахнулась перед гостем. Вот и узкая скрипучая винтовая лестница. Лампады, помещённые в нишах, отбрасывают скудный жёлтый свет. Здесь нет электричества. Здесь нет того, к чему привык современный человек. Своеобразная экскурсия в прошлое. Зато здесь чисто как в отношении экологии, так и в сакральном плане. Оазис абсолютной чистоты.
А вот и библиотека. На стеллажах аккуратно разложены древние свитки. Что в них – тайна за семью печатями. Останавливаться запрещено, прикасаться к свиткам строжайше запрещено даже местоблюстителю. Ослушаешься – мгновенная смерть. И это не шутка. До сих пор чуть в стороне от основного прохода на полу лежит полуистлевший ритуальный накидник местоблюстителя-неудачника, умерщвлённого стихиями бытия за излишнее любопытство. Это своеобразное назидание ныне царствующим владыкам. Будь скромнее, дитя Солнца!
Поспешно пройдя вдоль длиннющих стеллажей, вдоль великих, но запретных знаний о сути мироздания, глава государства оказался в смежном помещении. Посреди пустой комнаты расположен видавший виды деревянный трон. С правой стороны спинку трона венчает золотой солнечный диск, слева – водный поток низвергается на пол из рога изобилия. А в центре над головой сидящего человека (если представить, что найдётся на свете смельчак способный сесть на трон предков) возвышались бы символы четырёх стихий: воды, огня, воздуха и земли.
Так что солнечная религия всего лишь равная среди равных религий Атенрета. Есть ещё вода, например. А во главе угла водружены символы четырёх стихий. Четыре стихии – это сбалансированный миропорядок. Люди должны жить в гармонии с окружающей действительностью. Но на сегодняшний день солнечная религия подмяла под себя конкурентов. Она безраздельно господствует. Именно она будоражит умы обывателей. А прочие знания либо преданы запрету, либо забыты.
Любой местоблюститель, попадая в хранилище прошлого, долго не может избавиться от соблазна уничтожить улики, обличающие нынешнюю власть, и в первую очередь вождь желает уничтожить трон, этот деревянный рассохшийся от времени стульчик, недвусмысленно указывающий детям Солнца на их подлинное место в мире людей. Уважаемый местоблюститель, как бы вы не пыжились от переизбытка самолюбия, однако ваше место справа, но никак не в центре и не выше прочих. Мировоззрение придётся изменить. У ВАС нет выбора, иначе знания предков будут ВАМ недоступны. Обидно осознать сей факт, особенно правителю, впервые посетившему башню.
Однако жизнь безостановочно течёт ленивым ручейком, ночь сменяет день, время крошит гранит и превращает плодородные земли в песчаную пустыню, местоблюстители сменяют друг друга, а былинная башня до сих пор гордо возвышается посреди дикого леса. Но ни один простой смертный, да что там простой смертный, далеко не каждый сановник из числа свиты местоблюстителя имеет право войти в ворота Храма Одиночества. Именно Храмом Одиночества названо это хранилище знаний. Доступ к нему закрыт. Замаскировали приверженцы культа солнца под ничего не значащим названием истинную сущность башни. Башня никогда не была храмом. Башня – хранилище знаний. Смирились солнечные руководители с существованием библиотеки и успокоились. Разум таки победил невежество. Слово из песни не выкинешь. Ведь нельзя уничтожать собственную историю в угоду личным амбициям, иначе человечество рано или поздно прекратит существование, забыв о корнях своих. А спрятать запретные знания можно и нужно. Храм Одиночества! Забавно. Целый храм для того чтобы создать абсолютное одиночество местоблюстителю. Именно так. И одиночество местоблюстителя неусыпно охраняется. Храм Одиночества местоблюстителя. Наверное, именно так следует в наше время величать старинную постройку, гордо возвышающуюся посреди смешанного леса. Скалистый мыс, вонзившийся в неспокойное море, дикий лес, свежий солёный ветер и никого вокруг…
Терпи, местоблюститель, смирись, успокой уязвлённое самолюбие, пусть башня стоит, она пригодится и тебе и потомкам, ведь Атенрет помнит времена могущества совсем иных сил, не только ваших. Не вы первые, не вы последние. А ты в ответе за граждан, вручивших тебе посох абсолютной власти над телами и душами. Будь мудр, правь справедливо. Каждый твой шаг учитывается и оценивается. Неужели тебе всё равно, что скажут потомки? Неужели всё равно? А ведь действительно могут сказать сквозь зубы, небрежно махнув рукой: «Да, был такой»… и только?
Медленно, возможно нехотя, местоблюститель опустился на колени перед пустым троном предков и покорно склонил буйную голову. Смирение. Лишь оно может открыть путь к познанию. А молитва очищает разум и душу. Но за такую молитву, которая сейчас слетает с губ главы государства, любой священнослужитель заклеймил бы владыку еретиком и выгнал бы прочь из любого храма Солнца. Но хвала небесам, местоблюстителя слышат лишь те, к кому он обращается и никто более. Силы четырёх стихий могущественны. Они руководят Атенретом, а не самоуверенные выскочки. И людям приходится считаться с силами матушки природы.
Молитва прочитана, трон плавно отодвинулся в сторону, освободив проход в следующее потайное помещение. Далёкие отблески зарева видны сквозь узкий лаз. Там, в другом мире отличном от яви полыхает пламя, плещется вода, дует ветер и мягким ковром стелется земля. Там темно, стен не видно, ничего не видно, будто человека окружает пустота, бесконечная во всех отношениях. И посреди этой пустоты возвышается каменное ложе. Просто возвышается, а на что опирается – не ясно.
Местоблюститель покорно ложится на жёсткое ложе и закрывает глаза, расслабляет тело, каждый мускул. Ему нужно сосредоточиться. Он пришёл за знаниями. И он их получит, если на время отречётся от яви и переступит через порог нави – мира предков. Именно так поступит глава Атенрета. Для этого небезопасного путешествия есть очень веская причина.
Человек успокоился, затих и тут…
Закружили, заплясали стихии бытия.
Огонь вперемешку с ветром старается догнать землю, впитавшую воду. Но догнать не может. Вода, освободившись от плена, стремится погасить пламя в содружестве с ветром, нет, нет, не сможет, ибо земля встанет на защиту пламени и опять поглотит воду, потом всё много раз повторится и возродится. Однако это не хаос, это строгий порядок, правило яви…
Кружится, кружится…
Танец. Хаотичный и непредсказуемый танец.
Стихии неистовствуют, обступив ложе со всех сторон. Языки пламени целуют пятки. Холодная вода остужает виски. А земля-матушка готова принять кого угодно…
Видение страшное по своей сути внезапно овладевает сознанием местоблюстителя. Бесчисленные орды воинов тьмы наступают! Людей жарят на вертелах. Кровавые пиршества. Скоро, очень скоро грядёт конец бытия. Продолжения не будет. Люди более не оставят след на страницах истории. Будущее вычеркнуло их. Нет людей. Нет привычного Атенрета. Лишь голая пустошь и ослепительно яркое Солнце, дарящее быструю, но мучительную смерть. Спасения нет! «Убей всех!» - звучит страшный гортанный голос. «Убей сам, не дай тьме глумиться! Избавь подданных от полона жестоких душегубов. Пусть люди примут достойную смерть от владыки!» - соглашается другая стихия. «Дочь Солнца не должна сгинуть. Она – совесть Атенрета» - возражает вода. «Дочь Солнца не умрёт, но её отец, собственноручно лишит дочь последней надежды. Этот грех ему не простят, он скончается в страшных муках! Все муки подданных теперь его! Все! Ему предстоит искупить грех! Он избран!» - хором твердят стихии и продолжают неистовствовать.
Внезапно местоблюститель вскакивает с каменного ложа и что есть духу мчится к выходу. В его широко раскрытых глазах застыл ужас. Прочь! Прочь от этого страшного места. Надо вернуться в явь. Нужно покинуть удушливую навь. А стихии ещё долго продолжают хаотичный танец. Ведь их потревожил человек.
На сегодня хватит.
Местоблюститель ни жив и не мёртв. Он стремительно мчится по лесной тропке, абсолютно не разбирая дороги, падает, поднимается на ноги и вновь бежит, невзирая на ушибы и ссадины. Он ошеломлён настолько, что до сих пор не может прийти в себя. Страшную картину недалёкого будущего нарисовали ему стихии. Не каждый человек способен выдержать столь сильное потрясение.
Охрана, свита и медики всегда готовы к подобному повороту событий. На опушке леса местоблюстителя благополучно ловят, без лишних слов пеленают будто умалишённого, преодолевая нешуточное сопротивление почти обезумевшего человека. Врач делает инъекцию, глава государства затихает, погружается в сон, а охрана осторожно заносит владыку в правительственный стаут. Воздушная машина немедленно взмывает в ночное небо и спустя мгновение исчезает из виду. Дикий лес постепенно успокаивается и возвращается к привычной жизни.
Если верить видению, печальная судьба уготована человечеству, незавидная. Трактовка проста как никогда. Люди проиграют в войне с итрониками. Но пока об этом знает лишь один человек, Местоблюститель Бога Солнца, сын Солнца, владыка Атенрета, святость его небесная. Только он ведает, что прежнего и всем сердцем любимого Атенрета больше не существует. Ведь именно сегодня воины тьмы атаковали "Старый Вартал" - орбитальный материк укалагов, расположенный на кромке обитаемых миров возле изумительного по красоте синего газового гиганта Тсога. Два миллиарда укалагов обречены. Спасутся немногие, погибнут миллионы. И не потому, что наделённый абсолютной властью сын Солнца не желает помочь религиозным оппонентам, нет, просто местоблюститель не успеет им помочь. Первые жертвы уже брошены на разгорающийся алтарь будущей войны…
Уже на следующее утро местоблюститель удивит всех, даже самого равнодушного обывателя. Указы главы государства застанут людей врасплох. Военное положение. Всеобщая поэтапная мобилизация. Свёртывание большинства социальных программ. Перевод экономики на военные рельсы. Наращивание темпов выпуска продукции оборонного назначения. Строительство огромных подземных убежищ. Увеличение стратегических запасов продовольствия, медикаментов и, конечно, фальшивая бравада, предрекающая скорую победу в будущей войне миров. Благодаря своевременно принятым мерам, Атенрет продержится полтора года. Немного? Вы так думаете? Но подобный вывод может сделать лишь несведущий скептик. Ведь иные цивилизации, ранее атакованные итрониками, куда быстрее потерпели сокрушительное поражение. Намного быстрее.

10.
После обеда Виктор заглянул к профессору Амелину. Тот неспешно раскладывал нехитрые пожитки. Пожилой учёный никогда не возил с собой лишние вещи. Только очень старый фотоснимок, некогда запечатлевший неизвестную, улыбающуюся светловолосую красавицу. Этот снимок в рамке багетной неизменно путешествовал вместе с именитым учёным-археологом. Судя по наряду, фотография навеки запечатлела длинноволосую девушку из далёкого прошлого. Загадка. Интересно, как давно это было? Да и рамка старая. Может расспросить тестя? Но тот явно не болтлив.
- Присаживайся, - хозяин комнаты указал на кресло у окна.
Лебедев не преминул воспользоваться предложением и со свойственной гостю медлительностью подошёл к окну, после аккуратно опустился в мягкое кресло.
- Дай угадаю, - глядя на озадаченное лицо молодого человека начал разговор Амелин. – Тебя удивили перемены, которые произошли в команде археологов?
- Что-то вроде того, - согласился Лебедев.
Игорь Аркадьевич шумно вздохнул, помедлил секунд двадцать, собираясь с мыслями, затем продолжил:
- Пока ты самозабвенно трудился над видоеграфией, действительно кое-что произошло. Маленькое и с виду неприметное событие. Наша дорогая Кармен, воодушевлённая успехом предыдущей экспедиции, решила… улучшить свой имидж в учёном свете. Она выступила с лекциями в нескольких университетах, как на Земле, так и за её пределами. Всё бы ничего, но госпожа Родригес любит приукрашивать нашу скромную работу. Кармен перестаралась ради красивого словца, слишком много пафоса взамен фактов. Учёный народ, почуяв подвох, обратился к первоисточнику за разъяснениями. Обычный человек наверняка либо промолчал бы, либо сгладил острые углы, отшутился бы, наконец, но только не наша принцесса. Анатэ ведь запрещено врать…
Виктор не удержался и захохотал.
- Думаю, дальше не стоит продолжать, - Амелин обречённо махнул рукой. – Женщины остаются женщинами. До публичных оскорблений не дошли, но…
- Любят друг друга как кошка собаку, - докончил Лебедев. – Принцессе приходится терпеть нападки со стороны госпожи Родригес. А в жилах Кармен течёт горячая испанская кровь.
- Да, - профессор вновь вздохнул. – Лерон публично встал на защиту своей возлюбленной, ну, а Билл принял сторону своей возлюбленной. Артур долго пытался остудить страсти, потом, образно говоря, махнул рукой.
- Значит, ничего страшного, - заключил этнолог. – Но мне почему-то кажется, что господин Коллинз поддерживает Анатэ.
- В этом нет ничего удивительного. Артур всегда отличался здравомыслием. Надо заниматься наукой, а не фантазировать.
- Как же Айко?
Амелин хмыкнул.
- Сайто просто взяла тайм-аут. Вернётся, когда остынет. Тут случились трения иного характера. Во главе угла опять стоит профессор Родригес. Впрочем, Айко с Кармен всегда недолюбливали друг друга. Они часто конфликтуют в последнее время, но нам с Артуром удалось развести противоборствующие стороны по разным планетам.
- А я и не знал…
- Мы с Артуром не стали тебя тревожить, ты работал над серьёзным проектом, да и всем остальным запретили отвлекать тебя по пустякам. Ведь, собственно, ничего ужасного не случилось. Зато у тебя была возможность спокойно заниматься любимым делом. Мы в тебе не ошиблись. Видеография получилась насыщенная, с глубоким подтекстом, яркая, смелая, я бы даже сказал, дерзкая. Её обязательно запомнят, будь уверен. Многие коллеги тебе завидуют, в хорошем смысле этого слова. Ты громко заявил о себе. Полагаю, научный мир принял молодого учёного Лебедева, подающего большие надежды. Так держать, младший научный сотрудник! Ещё немного и можно думать о диссертации. Подбирай тему. Кочевниками больше не интересуешься? Скучная тема? Вспомни о голомедах. Совершенно нераскрытая тема с этнографической точки зрения.
- Вы преувеличиваете, профессор.
- О голомедах?
- Нет. Об успехе.
- Излишняя скромность не к лицу мужчине, - Амелин рассмеялся.

 

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8