Глава четвёртая.
Болезненная учёба.
1.
С востока медленно надвигалась тяжёлая, мохнатая свинцового цвета туча, грозя обрушиться на остров грозовыми раскатами и проливным дождём. Прохладное лето на дворе. Грома не слышно, но далёкие зарницы уже поблёскивают вдали. Ветра ещё нет. И даже солнце пока не закрыто дождевой тучей, пока ярко светит, лаская суровые, седые, пенные воды полярного океана и пустой неприветливый каменистый пляж. Однако грозы не избежать. Скоро начнётся…
Маленький белоснежный гравилёт грациозно опустился на идеально ровную базальтовую площадку у серого неброского круглого здания, единственного сооружения на полупустынном скалистом острове. Редкая растительность. Синюшная промёрзшая насквозь трава. Мхи. Пушистые кустарники одиноко торчат меж скал. Непонятно зачем загадочное здание дополнительно огорожено высоким прозрачным забором. Иногда алые огоньки пробегают по макушке забора, указывая на то, что охранная автоматика не дремлет. Зачем нужен забор? Сюда никто просто так не прилетает. Остров затерян в северном студёном океане. До ближайшей суши плыть неделю. Странно. Впрочем, вотчина биоэнергетиков не менее закрытое учреждение, чем даже общеизвестная и популярная на Мениоле Контактная разведка. Посторонних сюда не пускают. В этом здании многострадальную душу учёный люд раскладывает на составные элементы, изучает, трансформирует, даже пытается синтезировать искусственную информационно-энергетическую субстанцию. Синтезировать в полном объёме, к счастью, пока не удаётся. Но в остальных вопросах мениольские биоэнергетики продвинулись далеко вперёд.
Одушевлённые особи состоят из двух неравных половинок. Первая составляющая – это биохимическая машина, тело проще говоря. Вторая составляющая – это информационно-энергетическая субстанция, душа в просторечье. И если первая половинка существует лишь строго ограниченное время и приспособлена к строго определённым климатическим условиям, то вторая половина по меркам живых существ может функционировать вечно. Душа не умирает. После смерти сгусток энергии, содержащий огромный объём информации, навсегда покидает бренное тело и переселяется в следующую биохимическую машину. Этот процесс называют естественной реинкарнацией. Затем начинается новый биологический цикл длиною в жизнь. Вновь родившееся одушевлённое существо ничего не помнит о прошлой жизни. Но информация, накопленная за предыдущие жизни, не пропадает бесследно. Информация тщательно хранится и регулярно пополняется ныне живущей особью. Иногда информация бесценна, иногда бесполезна. Душа является микроскопическим сегментом единого информационного поля Вселенной. И те существа, которые умеют пользоваться грандиозным вселенским интернетом, способны мгновенно получать любую информацию из любой точки необъятной Вселенной. Кратковременный доступ к информаторию описывают различными эпитетами: «Озарение снизошло. Осенило». Хотя сам носитель этой информации подчас даже не ведает, каким впечатляющим кладезем знаний располагает. Для рядового обывателя регулярный доступ к воспоминаниям из прошлых жизней наглухо закрыт. Только особи, достигшие высшего уровня просветления, достигшие полного и целостного осознания природы бытия, имеют возможность пользоваться закрытой информацией на постоянной основе. Только они могут её использовать бескорыстно и во благо. А как быть остальным? Ведь далеко не каждый способен после многолетних тренировок и практик достичь заветного просветления. Примитивным смертным тоже хочется черпать знания предков, невзирая на собственное невежество. Кого-то толкает корысть, кого-то обыкновенное любопытство. Все хотят отведать запретный плод. Тут им на помощь приходит наука биоэнергетика. За долгие века исследований учёные досконально изучили информационно-энергетическую субстанцию. Сформулированы законы естественной реинкарнации, ведь душа переселяется не хаотично, а согласно строгим правилам. Чисто теоретически можно предсказать в какое тело будет заточена пока ещё свободная душа. Только в тело с нужным генетическим набором. Правда, в масштабах Вселенной вакансий великое множество. Всегда есть возможность провести процесс естественной реинкарнации. На практике все варианты просчитать невозможно. Душа – понятие интернациональное. Ей подходит любая биохимическая машина с нужным генетическим набором. Любая.
Биоэнергетиками сформулировано ещё одно любопытное понятие. Родственные души. Это идентичные по структуре информационно-энергетические субстанции, как два одинаковых книжных шкафа, например. Полки у шкафов идентичны, а книги на них стоят разные. Конструкция одинаковая, но накопленная информация отличается. И тела им нужны с одним и тем же контрольным набором генов. А самое любопытное, что побочным эффектом вышеуказанного однообразия является патологическая влюблённость данных особей. Однажды встретившись, родственные души будут любить друг друга вплоть до очередной реинкарнации. И убить эти чувства невозможно. Только смерть способна разлучить. К счастью, а может быть и к несчастью, родственные души встречаются довольно редко. И виной тому огромное разнообразие вариантов построения энергетической структуры души. Триллионы вариантов. Столько же можно повстречать разновидностей информационно-энергетической субстанции. Прибавьте к этому масштабы Вселенной. И станет понятно, почему родственные души очень редко оказываются в пределах общего ареала обитания. А ведь им ещё надо попасть в тела одного и того же биологического вида. Например, в человеческие тела. Плюс люди, живущие на одной, но огромной по людским меркам планете должны непременно встретиться. А что, если они коротают дни на разных материках? Одним словом, по объективным причинам встреча близких душ происходит не часто.
Что касается практического использования биоэнергетики, тут можно выделить несколько направлений. В первую очередь, поверхностно сканируя души, легко идентифицировать любую особь. Вот вам и идеальная паспортизация. Можно сменить внешность, отпечатки пальцев, сетчатку глаз, но нельзя изменить информационно-энергетическую субстанцию. Сочетание души и тела уникально. Нет двух абсолютно одинаковых душ. Родственные души имеют однотипную энергетическую структуру, но всё равно они не идентичны на сто процентов. А тела и воспоминания в любом случае разные.
А ещё биоэнергетики научились считывать воспоминания прямиком из любой информационно-энергетической субстанции, минуя информационное поле Вселенной. Специальное устройство, названное информационно-энергетическим сканером, сканирует энергетическую структуру души, считывая и интерпретируя в доступную для последующего просмотра форму воспоминания любого одушевлённого существа независимо от принадлежности к тому или иному биологическому виду. Причём, доступ к прошлым жизням тоже открыт. Любая информация давно стала достоянием гласности, как в публичной библиотеке. Только объём воспоминаний огромный. Чтобы найти заветный отрывок надо перелопатить уйму бесполезного на сегодняшний день материала. Оглавления нет. Налицо лишь хронометрические метки.
Данное устройство – мечта любого разведчика. Уж если не читать мысли противника, то хотя бы просматривать воспоминания. С помощью сканера добывание информации выходит на новый качественный уровень. Разумеется, Контактная космическая разведка Мениолы повсеместно применяет эту изощрённую технологию. Ведь планет, куда Норды, они же мениольцы беспардонно суют свой любопытный нос, великое множество. Любой агент внедрения подготовлен должным образом, умеет, в той или иной степени, пользоваться информационно-энергетическим сканером. В связи с этим сразу вспоминается земная поговорка: «Не лезь мне в душу». Только теперь поговорка обретает буквальный смысл.
Поэтому Вейя, прилетев сегодня в вотчину биоэнергетиков, буквально сгорает от любопытства, пытаясь понять, для чего начальство отправило молодого офицера учиться взлому закодированной информации высокого уровня, содержащейся в информационно-энергетической субстанции. Да, биоэнергетики додумались и до этого. Если можно легко считать информацию из недр души при помощи сканера, значит надо максимально затруднить интерпретацию воспоминаний, закодировать определённые участки энергетической структуры многострадальной души.
Перезапись, удаление и, конечно, чтение воспоминаний… кого теперь этим удивишь? Даже прошлые жизни уже давным-давно доступны для просмотра. А ложные воспоминания будут казаться своими собственными. Будешь с пеной у рта доказывать, что на днях провёл вечер там-то, хотя на самом деле никогда там не был.
…Прозрачная дверь растворилась в воздухе, пропустив гостью в скромный, но тёплый холл, отделанный тёмно-зелёным камнем с красивыми белыми прожилками. А пол почему-то унылый, серый базальт. Притушенный свет. Мебели нет. Пустое полукруглое помещение. Лишь хорошо заметны бардовые контуры дверцы лифта на зелёном фоне.
Автоматика считала с гостьи все необходимые для идентификации биометрические и биоэнергетические данные и успокоилась. Лифт радушно открылся, дверь, как и везде, растворилась в воздухе. Пока не видно ничего необычного, характерного только для вотчины биоэнергетиков.
- Добро пожаловать, - эхом прозвучал под потолком неведомый, но строгий женский голос. – Пройдите в лифт. Вас ждут.
2.
Лифт долго опускался в недра загадочного острова биоэнергетиков. Именно опускался. Вейя не могла ошибиться. Гравитацию пока никто не отменял.
Затем стеклянная дверь растворилась в воздухе, возвестив о прибытии к месту назначения. Девушка вновь оказалась в зелёном холле без окон и дверей, только теперь в разные стороны расходятся четыре коридора. А прямо у лифта разведчицу встретила высокая женщина в белом балахоне с неимоверно длинными, до пят смоляными волосами.
Женщина едва заметно улыбнулась гостье и указала правой рукой на ближайший коридор.
- Здравствуй, Вейя. Я всегда рада гостям. Следуй за мной.
«По вам и не скажешь», - подметила девушка, а сама ради приличия ответила:
- Добрый день.
- Разве на улице день? – звонко рассмеялась женщина, ведя гостью по длинному светлому коридору мимо одинаковых фиолетовых дверей.
- Мне так показалось, - осторожно промолвила Вейя, привычно стараясь запомнить дорогу.
- Любое впечатление может быть обманчивым, - теперь уже вполне серьёзно сказала хозяйка подземелья, открыв заветную дверь и пропустив гостью вперёд. – Лето. Наступило время белых ночей. Светло как днём. Ты прилетела из другого климатического пояса.
- Вот как? - девушка удивлённо хмыкнула.
Посреди белоснежной, залитой ярким светом комнаты стояло громадное мягкое кресло. И больше ничего. Свет рассеянный и не бьёт в глаза, не слепит, хоть и чрезмерно ярок. Предметы не отбрасывают теней.
- Присаживайся, - довольно строго велела хозяйка.
Девушка опустилась в удобное кресло.
Откуда-то из спинки вылезло тонкое блестящее полукольцо информационно-энергетического сканера и нежно сдавило девичью голову.
- Что это? – возмутилась разведчица, вскочив на ноги. – Где Даимп?
Золотое полукольцо послушно скрылось из виду.
- Он скоро придёт, - сладко заверила женщина, доверчиво улыбаясь. – А пока мне поручено составить подробную модель энергетической структуры твоей души.
- Но вам запрещено это делать, - Вейя хорошо знала правила безопасности.
- Мне разрешено считывать любую биоинформацию о тебе. Потому что в обучении своего сотрудника в первую очередь заинтересована сама Контактная разведка, - довольно холодно произнесла женщина, учтиво указывая на кресло. – Или мне связаться с твоим начальством?
- Не надо, - Вейю действительно подробно проинструктировали перед первой поездкой в вотчину биоэнергетиков. Она наигранно вздохнула и покорно села в кресло. Полукольцо сдавило голову. Электроды прижались к телу. Женщина неторопливо прицепила ко лбу, груди и рукам девушки дополнительные электроды. Затем она удостоверилась, что странная причёска гостьи не помешает проведению сканирования. Ох уж эта молодёжь! Непонятно что отращивает на голове.
- Я буду демонстрировать тебе картинки, и задавать вопросы. Договорились?
Голос женщины в белом одеянии вновь обрёл ласковые интонации.
- Хорошо. Разве погружения не будет?
- Я всего лишь документирую твою энергетическую структуру.
Женщина взмахнула рукой. На противоположной стене появилось первое изображение. Две круглые, а значит земные тарелки пельменей крупным планом.
- В какой тарелке пельмени магазинные?
- Откуда вы знаете о пельменях? - ошеломлённо воскликнула разведчица.
- Не удивляйся. Информацию предоставило твоё руководство.
- Понятно. В правой тарелке я вижу пельмени магазинные, в левой тарелке… домашнего приготовления.
- Верно, - согласилась хозяйка подземелья.
Другая картинка. Отснято ночью на кладбище. Полнолунье. Где-то каркает ворона. Из ближайшей могилы торопливо вылезает полуистлевший мертвец и с глухим рыком неожиданно кидается на гостью, щёлкая нижней зубастой челюстью.
Вейя на секунду зажмурилась.
- Кто это? – звенит в тишине строгий голос хозяйки подземелья.
- Спиридонов, - лепечет Вейя, заикаясь, - Николай Севастьянович. Если надгробье не врёт.
- Как давно он умер?
- Двенадцать лет назад по земному летоисчислению.
- Хорошо.
С левого края стена вдруг побелела, а с правого края почернела. Граница между пятнами чёткая. Вертикальная неровная черта, виляя туда-сюда, делит два пятна приблизительно пополам.
- Чего больше, чёрного или белого?
- Одинаково.
- Ответ неверный. Белого на три процента больше.
На стене появилось изображение деревянного забора. Мальчик в коротких штанишках усердно красит забор, причём каждую палочку в разный цвет. Позади чумазого вихрастого мальчугана хаотично расставлены шесть банок с краской.
- Высота забора? – задан вопрос.
- Меньше двух метров, - гостья вздыхает.
- Точнее.
- Один метр восемьдесят пять сантиметров.
- Один метр восемьдесят семь сантиметров, - звонко и хлёстко звучит укоризненный ответ, словно Вейя промахнулась сантиметров на двадцать.
«Сама не знает что говорит, как попугай повторяет заученное», - разведчица едва заметно усмехнулась.
Противоположную стену заполонили чайные розы. Много цветов крупным планом.
- Сколько роз ты видишь на экране?
Вейю начало клонить ко сну. Веки тяжёлые, сами закрываются. Цветы сливаются в единое пятно.
- Не знаю.
- Сколько роз ты видишь? – казённо повторяет строгий голос.
- Двадцать семь, - девушка с большим трудом продрала глаза.
Тут в комнате непонятно откуда появился старичок Даимп. Чёрный костюм идеально смотрится на фоне белой стены. Биоэнергетик добродушно улыбается:
- Здравствуй, Вейя.
- Рада вас видеть, - на сей раз нейтральной фразой ответила девушка. Сон вдруг куда-то испарился. Бодрость так и распирает грудь.
- Как у нас дела?
- Отлично, - равнодушно заметила женщина.
- Замечательно, - бодро продолжил старик. – Тогда нам ничто не мешает пить чай. Верно, Вейя?
Не дожидаясь ответа, Даимп беспощадно разорвал в клочья картину, висящую на противоположной стене. Роз больше нет, стены нет. За фальшивой стеной разведчица увидела прекрасный палисандровый стол и три тонких изящных стула подле него. На столе цветастая скатерть, пыхтит самый настоящий тульский самовар. Только-только поспел. Венский сервиз из пятнадцати предметов. Рафинад в сахарнице. Молоко в молочнике. Чайник заварочный, а рядом коробка с листовым цейлонским чаем. Ежевичное варенье в вазочке. И свежие баранки.
«Хорошо подготовились», - решила разведчица.
- А мне можно встать?
- Разумеется, - женщина уже сидела за столом и неторопливо разливала чай по чашкам. – Кому сахар? Кому молоко?
- Мне с молоком, но без сахара, - Вейя заняла свободный стул.
- Конечно, конечно, - звонко хохотала темноволосая женщина, опустив на стол молочник. – В столь юные годы я тоже задумывалась о фигуре.
- Неужели? – слегка ядовито переспросила гостья.
- Пей чай, - хозяйка подземелья перестала хихикать, указав на чайную чашку длинным тонким пальцем и обдав наглую девчонку ледяным уничижительным взглядом.
А Даимп ничего не сказал. Он отрешённо держал перед собой на растопыренных пальцах фарфоровое блюдце и легонько дул на горяченный напиток…
***
Когда Вейя пришла в себя, у её головы суетилась всё та же темноволосая женщина в белом балахоне, снимая датчики и электроды. Разведчица помотала головой, приводя мысли в порядок. Затем поправила причёску. Произошло самое настоящее погружение в другую реальность. Зачем обманывали?
- Как ты себя чувствуешь? – за палисандровым столом преспокойно сидел Даимп в чёрном представительском костюме и внимательно смотрел на девушку.
- Хорошо, - тут же отреагировала удивлённая разведчица.
На столе действительно стоит самовар. Чайные чашки. Но ведь всё, что до этого момента видела девушка – всего лишь вымысел. На Мениоле не может состояться чаепитие в точности как на Земле. А тут и самовар, и чайный сервиз. Хитрецы. Запутать хотят.
- Чай вкусный?
- Да, если с молоком, - Вейя, наконец, поднялась на ноги, неторопливо расправляя складки модного длинного платья.
- Когда ты поняла, что погружена в альтернативную реальность? – Даимп продолжал сверлить Вейю внимательным взглядом.
- Сразу, как только пригласили пить чай. На Мениолу, конечно, можно привезти пастеризованное молоко и заварку. С технической точки зрения проблем нет. Но зачем это делать? И разве вы станете употреблять молоко земного млекопитающего? Не думаю. Хотя молоко можно подменить местным схожим продуктом. Но скорее всего, вы продемонстрировали мне ложную, специально синтезированную реальность. Иначе я бы не смогла просто так встать с кресла и принять участие в чаепитии. Сканер держит голову. Он не отпустит до окончания...
- Любое впечатление может быть обманчивым, - насмешливо перебила женщина в белом балахоне. – Лишь тонкая незримая пелена отделяет одну реальность от другой. Мы тебя разыграли. Впредь будь внимательнее. Запомни этот простой урок.
А Даимп в ответ вручил разведчице нераспечатанную коробку с цейлонским чаем.
3.
Белоснежный гравилёт медленно и аккуратно приземлился на гранитной посадочной площадке возле родного дома рядом с помпезным чёрным воздушным извозчиком отца. Старый дом как всегда радушно распахнул широкую дверь, приглашая девушку войти в обширный холл, подсвеченный светящимися стенами.
Пройдя через холл, Вейя прямиком направилась к винтовой лестнице. Поднявшись на второй этаж, девушка сразу закрылась в своей комнате. Быстро сбросив повседневный мениольский наряд, она поспешила в душ. Упругие струи тёплой воды долго массировали тело, успокаивая нервы. Верх блаженства. Затем, высушив волосы под потоком горячего воздуха, разведчица вернулась в спальню, оделась по-домашнему и тут же рухнула на широкую роскошную кровать, утонув в мягком покрывале. Она лишь успела крикнуть: «Мягко! Очень мягко!» И послушная кровать моментально приняла в пуховые объятия уставшее за день девичье тело.
Так и задремать не долго, особенно после двенадцати часов лекций по биоэнергетике. Издевательство над несчастным мозгом.
- Как успехи, дочка? - в комнату тихонько вошёл ещё не старый мужчина в чёрной офицерской форме. Строгое лицо, а на серебряных петлицах красуются два больших синих ромба. Солидное звание. Офицер руководит подразделением оперативно-тактической разведки. В этом подразделении служит Вейя. – Как биоэнергетика?
- Устала, - едва слышно промолвила дочь, лёжа с закрытыми глазами. – Папа, мне кажется они сумасшедшие, - Вейя протянула руку и отдала отцу коробку с чаем.
- Не без этого, - согласился отец, сев на стул подле кровати и приняв коробку. – Но посуди сама, любая область знаний требует узкой специализации. Учёный едва ли не отрекается от повседневности, погружаясь в пучину исследований. Только так можно получить уникальные знания.
- Они слишком глубоко погрузились, - мрачно заметила Вейя.
Отец усмехнулся:
- Зато они лучшие из лучших.
- Ну, почему я, папа? – капризно воскликнула дочь. – Я ведь не лучшая из лучших! Я самая обыкновенная! Есть же более опытные коллеги. Зачем мне учить этот бред?
- Чтобы успешно выполнить задание, - невозмутимо ответил отец.
- Что за задание? Я ничего не понимаю. Где живёт носитель информации с кодировкой уровня «Е7»?
- На Земле.
- О планете я уже догадалась. Могу даже уточнить. Он живёт в Европе, где я работаю. Иначе вы бы выбрали сотрудника с другой специализацией. А подробнее можно рассказать?
- Всему своё время, дочка, не торопи события. Правила для всех едины.
- Но я уже две недели сгораю от любопытства, - Вейя села на кровать, вытянув ноги перед собой. - Кто закодировал, да ещё так хорошо?
- Как тебе сказать? - отец философски развёл руками. – Это был биоэнергетик, талантливый учёный очень похожий на тех, с которыми ты сегодня познакомилась.
- И он теперь живёт на Земле?
- Он даже в теории не мог жить на Земле, ему бы не позволили. Даже если бы он сбежал, его сразу привезли бы обратно на Мениолу. Учёных такой громадной величины никогда не выпускают из виду. Нет. Он жил и плодотворно работал на том самом острове посреди студёного океана и умер от старости несколько лет назад. Даимп его ученик. А на Земле живёт тот, чью информационно-энергетическую субстанцию умерший биоэнергетик однажды превратил в несгораемый сейф.
- Биоэнергетический потомок? Тот, в кого переселилась душа умершего учёного после естественной реинкарнации?
- Верно.
- И мне этот сейф предстоит пилить, взрывать, сверлить?
- Да.
- Зачем?
- Нужна информация. Исследования в области биоэнергетики. Уникальные знания, которые учёный почему-то не захотел обнародовать при жизни. Дела давно минувших дней, тёмные делишки, и они нас, космических шпионов, не касаются. Мы всего лишь инструмент для извлечения информации. Даимп что-то упоминал об искусственной реинкарнации, о насильственном переселении душ, но в любом случае, учитель решил скрыть свои научные изыскания в этом направлении не только от ученика, но и от всего остального мира. Вероятно, он был прав. Уж больно страшно звучит формулировка о насильственном переселении душ. Уму непостижимо. Что же начнётся в таком случае? А нам приказано добыть запретную информацию.
- На Земле это называется открыть ящик Пандоры, если не ошибаюсь. Ничего хорошего. Но почему я?
- Тебя выбрал Даимп. Из нескольких сотен кандидатов. Даимп работал лишь с биоэнергетическими паспортами. Никакой визуализации агентов Контактной разведки. Выбор пал на тебя, но не за красивые глазки. С тобой и познакомили.
- Почему сам Даимп не может декодировать? Он же гений. Для него кодировка уровня «Е7» всё равно, что для меня, скажем, «А3».
- Есть веская причина.
- Какая?
- У тебя, дочка, наилучшая совместимость с информационно-энергетической субстанцией ныне живущего рядового землянина, того самого пресловутого сейфа. А Даимп несовместим. Хоть и трижды гений. А энергетическая совместимость, сама знаешь, это полдела.
- Землянин - человек? Не слон, не дерево и не гад ползучий?
- Человек. Его лишь недавно идентифицировали и составили биоэнергетический паспорт. И если мы не поторопимся, то враг нас опередит. Просто так заграбастает кучу знаний. Уникальные знания, которые ему не принадлежат. В наш бурный век утечка информации неизбежна. Вопрос времени. Вот и вся сказка. Приказ пришёл с самого верха. Выше не бывает. Велено рисковать и обязательно добыть, невзирая на потери. Как хочешь, так и пляши. Вот и попробуем тихонечко подкрасться, не привлекая внимания задремавшего противника. Паспорт ведь удалось составить…
- Теперь понятно, - дочка тяжело вздохнула, повернулась к отцу и уткнулась носом в чёрный китель.
Этот сложный разговор должен был когда-то состояться. Велено расшибить лоб об железобетонную кодировку полоумного учёного, который возомнил себя богом. Да ещё предстоит работать на виду у лютого недруга, ежесекундно рискуя бесследно сгинуть на чужой недружественной планете. Замечательная перспектива. Прилежно учись, посещай уроки, Вейя, ведь любая информационно-энергетическая субстанция подчиняется законам квантовой физики.
4.
- Итак, сегодня мы вплотную приблизимся к уровню «Е7», - загадочно пообещал Даимп. – Присаживайся.
Всё та же белая комната. Только вместо изящного земного палисандрового стола стоит самый обыкновенный восьмиугольный мениольский офисный стол. На нём смонтирован пульт управления информационно-энергетическим сканером. Это широкий и высокий, почти до потолка интерактивный голографический экран. Виртуальные клавиши ровными рядами «лежат» на столе. Рабочий экран, висящий перед носом, пока пуст и тёмен.
Вейя с замиранием сердца опустилась в кресло, по правую руку от засекреченного биоэнергетика. На девушке красуется модное сиреневое платье – заветная мечта любой современной женщины. Волосы перекрашены в привычный пепельный цвет и более не шокируют мениольцев. Уже не шатенка.
- Прости, что спрашиваю, но тебе не холодно в этой одежде? – вдруг полюбопытствовал Даимп.
- Дома жарко, - ответила девушка, удивлённо глядя на учителя.
- Сейчас ты находишься в полярных широтах. Наверху, мягко горя, прохладно. Ледяной ветер пробирает едва ли не до костей.
- Но в помещении тепло. А до гравилёта семь секунд ходьбы.
- Не боишься после жёсткого карантина подхватить простуду?
- Нет.
- А зря. Что ж, тогда начнём урок. Как известно, для того, чтобы человеческий глаз мог хоть что-то рассмотреть, аппарат отображает на экране графическую модель сканируемой информационно-энергетической субстанции. Условная визуализация. Сейчас мы загрузим сильно упрощённую учебную модель.
Даимп погрузил руку в голограмму, нажимая на нужные виртуальные клавиши. Воображаемые клавиши отзываются на «прикосновение» цветными вспышками. Громадный экран ожил и засверкал всеми цветами радуги. Перед девушкой возникла простая кристаллическая решётка, состоящая из цепочки цветных точек. Служебная информация в углу экрана уведомила о наличии восьми тысяч оттенков. Полмиллиона ячеек.
- Вот пример, - Даимп удовлетворённо кивнул головой и откинулся на спинку кресла. – Это маленький фрагмент естественной энергетической структуры. Самая простая модель уровня «А». С ней ты наверняка сталкивалась.
- Да, - согласилась девушка, задрав голову и с интересом глядя на экран. – Это мы изучали. Уровень «А1». Здесь ничего не закодировано.
- Правильно. Кубическая структура. Проще не бывает. А теперь, - Даимп словно пианист шустро нажимал на виртуальные клавиши. – Усложним задачу.
Структура начала медленно меняться, превратившись из кубических сегментов цветной мозаики в цилиндрическую структуру.
- Это я тоже видела. У меня такая структура.
- А так? - Даимп решил помучить аппарат. – Додекаэдр с вписанным в него икосаэдром.
- Вы хотите сказать, что структура решётки может быть неоднородной? – Вейя нахмурилась. – Структура, состоящая из различных форм? Это не естественно.
- Структура закодированной области может иметь любую форму, - пояснил биоэнергетик. – Сочетание различных прямолинейных фигур – это всего лишь уровни «Б» и «В». Уровень «Г» - это уже криволинейные структуры. Уровень «Д» - сочетание криволинейных и прямолинейных структур. Сканер эти уровни защиты правильно считывает, но самостоятельно интерпретировать информацию уже не может. А вот уровень «Е» - это сочетание бесконечного множества фрагментов с уровнем «Д», только добавляется так называемое правило цвета. Например, структура «Д», имеющая красную окантовку, может примыкать лишь к аналогичной структуре, но с синей окантовкой и ни в коем случае не может находиться возле фрагмента с жёлтой окантовкой. А синяя структура примыкает к зелёной, но зелёная не должна примыкать к красной. Зато может к жёлтой. Или как-нибудь иначе. Правило назначает автор.
Вейя долго молчала, переваривая услышанную информацию и с опаской глядя на монитор, где графический компьютер прорисовывал чудовищно сложное, но упорядоченное нагромождение, состоящее из нескольких миллионов цветных точек. И это всего лишь маленький учебный фрагмент.
- А автор правило не разглашает? – тихо поинтересовалась разведчица.
- Нет, конечно, - улыбнулся Даимп. – Как видишь, в лоб штурмовать эту крепость не получится. Всё равно, что попытаться сложить головоломку, в которой фигуры надо подбирать не только по форме и цвету, но ещё цвет торца фигуры имеет значение. И это лишь описание одной прямолинейной плоскости. А сколько этажей в головоломке? Не известно. Правило цвета мы не знаем. И этажи тоже складываются по правилам цвета. А если в головоломке миллион этажей? А если правила цвета разные для плоскости и этажей? Усложнять можно долго. Добавим яркостные градации цветных сегментов – получим структуру «Ж». А ещё добавим инверсию цвета…
- Человек никогда не решит эту задачу, - печально констатировала факт девушка. – А на что годится вычислительная техника?
- Иногда на дешифровку уходят годы, иногда столетия, - пространно ответил Даимп. – Фантазия у биоэнергетиков разная…
- А я что увижу?
- Хороший вопрос, - Даимп продемонстрировал другую запись. – Вот настоящий фрагмент той самой кодировки. По моей просьбе ваши коллеги скопировали закодированный участок, когда проводили контрольное сканирование землянина для подробной паспортизации энергетической структуры.
Хитросплетение структуры закодированного фрагмента ужаснуло девушку. Вначале ей показалось, что цветная мешанина хаотично разбросана по экрану, будто просыпанные цветные карамельки. Но постепенно разведчице удалось рассмотреть и осознать красоту творения гениального биоэнергетика недавнего прошлого. Двенадцать тысяч оттенков, две трети структуры имеют прямолинейную форму. Но легче от этого не будет. Поскольку присутствует выборочная инверсия цвета. Правило цвета мы, конечно, не знаем.
- Ужас!
- Нет, - не согласился Даимп. – Структура прекрасна. Она почти совершенна.
- У нас разные взгляды на жизнь, - заметила Вейя.
- Верно, - учёный рассмеялся.
- Что дал аппаратный метод декодирования? – спросила девушка. – Наверняка ваши вычислительные комплексы, спрятанные в недрах острова, до сих пор пыхтят, подбирая отмычку к замочку.
- Через полвека справятся, - заверил Даимп.
- Это с учётом прогнозов развития вычислительной техники?
- Да.
- Вот это действительно ужас. Получается, что наша миссия не очень-то и нужна? – разочарованно воскликнула Вейя. – Вы в любом случае декодируете воспоминания умершего коллеги.
- Ошибаешься, Вейя. Ваша помощь нужна как никогда. Полвека – это большой срок. Ты, возможно, увидишь результат. А я уже нет.
- А может и не надо насильственно переселять души? – резонно возразила разведчица. – Вдруг ваш коллега был прав? Не зря он спрятал эти опасные знания. Зачем играться с термоядерным боезарядом?
- Я действительно разделяю твои опасения, Вейя, - вынужденно согласился учёный, немного помедлил, затем уверенно продолжил разговор. – Только прогресс – штука упрямая, его нельзя остановить. Можно лишь замедлить. Пройдёт не так много времени и кто-нибудь другой начнёт решать эту архисложную задачу. И он, в конце концов, добьётся успеха. Плохо, если это будем не мы, а наши недруги. Плохо, если эту технологию используют против Мениолы, превратив процесс насильственной реинкарнации в тайное оружие. А эта угроза реальная. Не только Мениола проводит изыскания в вышеупомянутой области. Есть конкуренты. И это неоспоримый факт. Следует как можно скорее изучить данный вопрос и найти противоядие.
- Да уж, - промолвила девушка. – Возразить нечего.
- Продолжим обучение, - Даимп решил загрузить новую модель. – Теперь поговорим о том, как можно взять крепость малыми усилиями, обойдя с тыла. Но придётся работать непосредственно с носителем информационно-энергетической субстанции. Вживую. Метод погружения в его вымышленную реальность, где ты должна перестроить виртуальный мир, придуманный автором. Декодировать. С записью закодированного фрагмента это проделать не удастся. Только вживую. К этой борьбе я тебя и готовлю. Жаль, что сам не смогу присутствовать. На Землю меня не пустят. А помочь смогу лишь знаниями и советом. Есть кое-какие наработки.
5.
Прошла неделя. После двенадцати часов занятий безмерно уставшая девушка неизменно возвращалась домой в подавленном настроении. Вот и сегодня, переодевшись и отказавшись от ужина, Вейя банально завалилась спать.
Обеспокоенный отец поспешно поднялся в комнату дочери.
- Мы не разговаривали уже три дня, - осторожно напомнил он, встав у двери.
- Неужели? – дочка высунула голову из-под покрывала. – Прости, я не заметила. Устаю сильно.
- Я начинаю беспокоиться, Вейя, - отец сел на стул, пододвинув его поближе к кровати. После взял дочь за руку. – У тебя жар. Лицо осунулось. Губы запеклись. Ты второй день ничего не ешь.
- Ем.
- Дом врать не умеет.
- Я обедала… на острове…
- Не видел.
- Это правда, папа, - Вейя нахмурилась.
- Ты заболела. Я вызвал доктора.
- Ну, зачем? Всего лишь лёгкое недомогание. Простыла. Холодно у биоэнергетиков, как в прямом, так и в переносном смысле. Остров ведь расположен в ледовом поясе.
Отец недовольно взмахнул рукой:
- И всё-таки я настаиваю. Сдашь анализы.
- Папа, ты паникёр. Даже чихнуть лишний раз нельзя.
- Паникёр? Если бы ты не посещала Землю, я бы не беспокоился, - отец чинно скрестил руки на груди. Сегодня он был в штатском.
- У меня хороший иммунитет на земные микробы.
- Согласен. Действительно, на европейские микробы иммунитет отличный, а вот на родные и до слёз любимые…
- Что ты хочешь сказать? – девушка попыталась встать с кровати, но отец предупреждающим жестом заставил дочку лечь.
- Ну, сколько можно менять микрофлору? Это же не рукавицы.
- Не знаю, - безразлично ответила Вейя.
- Пару недель назад ты завершила процесс биологической очистки. Теперь тебя на прочность проверяют местные микробы. И твой иммунитет занят нешуточной борьбой. Потому болячки повылазили. А вот и доктор, - хозяин дома поднялся на ноги и поспешил в гостиную встречать старинного друга. Далеко не каждому врачу разрешено осматривать сотрудника Контактной разведки.
Минут десять Вейя провела одна. Все симптомы простуды налицо. Голова тяжёлая, горло болит, голос временами переходит на сип, в носу крутит. Жаль тратить время на ерунду.
Но вот дверь распахнулась, отец пропустил гостя вперёд, и перед Вейей предстал уже седой коротко стриженый мужчина крепкого телосложения с едва заметной проплешиной на голове. Голубые и очень живые глаза. Морщин на удивление мало. Толстые короткие пальцы. Жёлтая одежда врача. Чемоданчик в руке.
- Добрый вечер, Вейя, - доктор приветливо улыбнулся.
- Здравствуйте, Николай Павлович, - девушка тоже расплылась в улыбке. – Давненько вы к нам не заглядывали.
- Что верно, то верно, - согласился доктор. – Могла бы и в гости прилететь. Уже месяц как вернулась.
- Двадцать девять дней, - уточнил отец.
- Я хотела, - Вейя тяжело вздохнула и фальшиво шмыгнула носом. – Да вот папа загрузил работой по самое…
- Ага, я виноват, - покачал головой отец. – Можно подумать я специально придумал тебе занятие.
- Ладно вам, - примирительно усмехнулся Николай Павлович и сел на стул подле больной. – Дай я тебя осмотрю. Жар? Насморк? Горло болит? Открой рот.
Внешний осмотр занял всего несколько минут. Особенно умилял обыкновенный земной стетоскоп, с помощью которого Николай Павлович слушал лёгкие.
- Что скажешь? – наконец полюбопытствовал хозяин дома.
- Все признаки острого респираторного заболевания, - Николай Павлович поднялся на ноги, пряча стетоскоп в чемоданчик. – Пока ничего страшного не вижу. Организм борется.
- Я же говорила, папа, - дочка победно улыбнулась и вдруг чихнула, успев закрыть лицо ладонями.
- Но! – врач продемонстрировал хозяевам дома указательный палец.
- Начинается, - Вейя недовольно скривила губы. Настроение мгновенно испортилось.
- Но, - строго повторил Николай Павлович, - учитывая специфику твоей работы, я тоже разделяю опасения отца. Собирайся, поедешь со мной.
- Куда? – Вейя даже рот открыла от удивления.
- В больницу.
- Издеваетесь? Оба, - разведчица даже вскочила с кровати. – Николай Павлович, это же глупо! Папа всю жизнь будет опасаться, как бы со мной чего плохого не случилось. Он месяц отчаянно протестовал, когда я рассказала ему о желании служить в Контактной разведке и работать на Земле. Уговаривал выбрать другую, менее опасную планету. И это понятно. Однако я упрямая и настояла на своём. Ведь яблоко от яблони далеко не падает. Но вы зачем сгущаете краски?
- Ишь как заговорила! – недовольно изрёк отец. – Земные фразеологические обороты на чистом русском языке. Ничего-ничего. Отдохнёшь несколько дней от нудной учёбы. А то в голове всё перемешалось!
- Мои коллеги сейчас преспокойно греют пузо где-нибудь на экваторе. Заслуженный отпуск после трудной командировки. А ты, папа, родную дочь загнал… сам знаешь куда. А что мне предлагает взамен долгожданного отпуска уважаемый Николай Павлович? Опять четыре стены, запертая дверь? Опять карантин! – возмущалась Вейя, размахивая руками.
- У тебя жар, - спокойным тоном напомнил доктор. – Советую не прыгать. Незачем просто так махать руками. Поехали. Я прослежу, чтобы Вейя соблюдала постельный режим. Сдашь анализы. Лучше перестраховаться, чем после каяться. Согласна, барышня?
- Можно подумать, что у меня есть выбор, - мрачно изрекла Вейя. – Вдвоём накинулись…
- Мы подождём тебя внизу, - строго уведомил отец. – Собирайся.
- Папа, ты летишь с нами?
- Ну, разумеется, дочка. Разве я могу сидеть дома один, когда ты…
- Ох, папа, папа, - Вейя крепко обняла отца, привычно уткнувшись сопливым носом в его широкое плечо.
6.
А в больнице скучно. Разумеется, это не карантинный изолятор с его убогим аскетизмом. Индивидуальная палата, в которой поместили капризную пациентку, была раз в десять больше узенького бокса в карантинном изоляторе на борту орбитальной станции. Широкое окно на всю стену. Идиллический пейзаж за окном. Чуть в стороне виден шершавый лазуритовый ствол громадного дерева, взметнувшегося высоко в поднебесье. Толстые корневища, похожие на жирных червей, уходят глубоко под землю.
Вейя быстро обустроила палату по своему разумению. Доктор немало удивился, навестив пациентку рано утром. Николай Павлович долго озирался по сторонам, разглядывая нежно розовые стены, на которых девичья фантазия нарисовала несколько солнц, этаких простеньких жёлтых кругляшек с узкими лучами, расходящимися в разные стороны, мохнатые белоснежные облака и голубое небо на потолке.
- Траву забыла, - пошутил врач, усаживаясь возле пациентки. – И деревья. Пол до сих пор бежевого цвета.
- Ну и ладно, - безразлично выдохнула Вейя, лёжа на больничной кровати. Локтевой сустав левой руки помещён в чёрную трубчатую конструкцию, от которой, в свою очередь, отходят катетеры и световоды. По трубкам циркулирует алая жидкость. Терапевтическое оборудование, стоящее у изголовья трудится беспрерывно, отображая на голографическом экране показания жизнедеятельности вверенного ему организма.
- Полегчало? – Николай Павлович взглянул на экран, потом на всякий случай пощупал лоб пациентки.
- Не доверяете приборам? – лицо девушки переполняли радостные эмоции. Ей действительно стало гораздо лучше. Только предательская синева под глазами.
- Привычка, - врач тоже смеялся. – И где ты прихватила эту заразу? Данная разновидность лёгочной инфекции характерна для северных районов планеты. Она опасна осложнениями. Риск велик. Особенно у тебя, жителя другого климатического пояса.
- Папа отправил, - плаксиво пожаловалась Вейя. – Я там сроду не была. Не люблю ледяные торосы.
- Тогда понятно. Благодаря своевременной терапии мы быстро одолели хворь. В принципе, терапевтическое оборудование можно убрать. Но ещё сутки побудешь под наблюдением.
- У-у-у, - артистично возмутилась пациентка.
- Так надо. Это моя работа.
- Ладно, - примирительно согласилась разведчица.
- Кстати, отец должен прилететь с минуты на минуту.
- Он зря беспокоится. Моя иммунная система начеку.
- Я посмотрю на тебя, когда однажды станешь матерью, - Николай Павлович хитро подмигнул. – Что ж, - он поднялся на ноги, - распоряжусь, пусть снимут терапевтическое оборудование. Но бегать не разрешаю. Ночью долго не могла уснуть. Пришлось усыпить.
- Разве можно спать, когда в вене торчат иголки?
- Можно, - невозмутимо парировал доктор. – Только ворочаться нельзя.
- Вот именно!
- Хватит капризничать. Завтрак через полчаса. Вейя, я не узнаю тебя. Всегда была жизнерадостной умницей. А теперь… Что случилось? Ты часом не влюбилась?
- Нет, - девушка категорически не согласилась, потом правой рукой поправила растрёпанные волосы. – Нет, Николай Павлович. Кому я нужна с такой работой? Да и некогда.
7.
Николай Павлович Чижов родился на Земле приблизительно восемьдесят лет назад. Несколько лет он работал врачом в областной больнице, пока однажды не познакомился с отцом Вейи. Произошло это при чрезвычайно странных обстоятельствах. Ненастным серым осенним утром «Скорая помощь» привезла в больницу мужчину с огнестрельным ранением головы. Документов при нём не было. После сложной операции незнакомца перевели в реанимацию. Мужчина долго не приходил в сознание. Врачи давали мрачные прогнозы, разводили руками, отвечая следователю. Установить личность незнакомца пока не удалось. Отпечатки пальцев в картотеке МВД отсутствуют. Значит, обыкновенный гражданин.
Доктор Чижов в ту ночь дежурил. Взволнованная медсестра позвала его в реанимацию. Загадочный пациент лежал на белоснежной кровати, белая простыня закрывает обнажённое тело. Бритая голова забинтована. Небритые щёки провалились. Рот разинут. А глаза открыты! Пустой взгляд устремлён в потолок. Выглядит зловеще, особенно в лучах одинокого ночника, висящего над дверью и дарящего скудный молочный свет. Прибавьте к этому несколько кроватей с едва живыми и иногда стонущими пациентами.
- Давно? – спросил Чижов, склонившись над незнакомцем, проверяя пульс.
- Не могу сказать, Николай Павлович, только что заметила.
Чижов провёл несколько раз ладонью перед лицом больного, потом проверил реакцию зрачков на свет, достав из кармана портативный фонарик.
- Он без сознания, - доктор покачал головой и направился к выходу. – Зовите, Лидочка, если что.
- Николай Павлович, - вдруг истошно завыла медсестра и замахала руками, отбиваясь от неведомой опасности. – А-а-а-а!
Доктор обернулся. Предательский холодок пробежал по спине Чижова. Он на секунду потерял самообладание. Жуткий страх сковал тело. В полумраке палаты одинокая обнажённая фигура, сидящая на кровати и смотрящая на людей пустым взглядом, могла вызвать лишь испуг и ничего более.
- А-а-а-а! – медсестра выскочила в коридор, громко хлопнув дверью.
- Ложитесь, вам нельзя вставать, - Чижов кое-как заставил себя произнести коротенькое предложение.
- Пить, - едва слышно просипел очнувшийся пациент.
- Ложитесь, ложитесь, - врач теперь уже уверенно приблизился к кровати и торопливо уложил больного. Затем он принёс стакан с водой и принялся ложечкой поить беспокойного мужчину. – Вы что-нибудь помните? Как вас зовут?
- Где я? – незнакомец отрешённо смотрел в потолок.
- В больнице.
- Мне надо идти, - мужчина попытался встать.
- Куда? – врач вновь уложил пациента на место. – Ночь на дворе.
- Домой.
- А где ваш дом?
- Там, - мужчина ткнул указательным пальцем в потолок.
- Как ваше имя? Как к вам обращаться?
Больной задумался, долго молчал.
- Не знаю, - наконец удивлённо ответил он.
- Что с вами произошло?
- Не знаю, - незнакомец осторожно провёл рукой по забинтованной голове и затих, опустив веки.
Утром изумлённые врачи долго осматривали воскресшего пациента.
- Ха, амнезия, - заведующий неврологическим отделением, маленький тщедушный старикашка долго чмокал губами, почёсывая козлиную бородку. – Конечно амнезия! При таком-то ранении головы. Пуля хоть и прошла вскользь, но отёк мозга! Признаться, я не надеялся, что он через неделю придёт в сознание. Повезло, однако. Впрочем, пока преждевременно делать прогнозы. Сделайте-ка ещё снимок. Посмотрим.
Следователь тоже ничего не добился от странного больного. Тот ничем не мог помочь милиционеру. Он даже имени собственного не помнил. А обрывки воспоминаний, которые повторял пациент, не могли прояснить картину. Поезд заезжает в тоннель. Куда-то мужчина плывёт на лодке, да к тому же один. Что это? Как это связано со стрельбой? Кто в него стрелял? Зачем? Туман, да и только. Ясно одно, к уголовному миру Советского Союза незнакомец отношения не имеет, среди людей, пропавших без вести, не значится. Фотографию пока никто не опознал. Всесоюзный розыск не дал результата.
Вскоре больного перевели в палату. Вечерами, в дежурство Чижов заглядывал к незнакомцу. С каждым днём взор пациента становился яснее. Мужчина старался восстановить утраченную мелкую моторику пальцев, катал в руке шарик и упрямо строил башню из костяшек домино. Пытался читать, но быстро уставал. После долго лежал на кровати, уставившись в потолок. К концу третьей недели вместо сложной черепаховой повязки на бритой голове красовался простой ватно-марлевый квадратик с пятнами зелёнки, приклеенный лейкопластырем.
- Ну, как самочувствие? - Чижов в очередной раз навестил незнакомца. За окном темно, снег идёт. Батарея центрального отопления пышет жаром. В палате душно.
- Жив пока, - мрачно ответил мужчина.
- Что вы сидите в духоте? Пройдитесь по коридору. Там прохладнее. Вся больница замерла у телевизора. Сегодня ЦСКА играет со «Спартаком».
- У меня был крестик, - мужчина бестолково смотрел куда-то вдаль и водил рукой по груди. – Серебристый. Вы не знаете где он?
- Крестик? – Чижов задумался. – Вы верующий?
- Не знаю, - стандартно ответил пациент. – Но он был. Это я помню.
- Ваши вещи принимала дежурная медсестра приёмного отделения. Спрошу у старшей медсестры.
- Мне он нужен. Спасибо. С ним спокойнее.
Чижов невольно рассмеялся. Странный человек. Но он не кажется опасным. И всё же, кто-то в него стрелял. И это событие неординарное. Милиция пока не может разгадать загадку. Конечно, незнакомец мог оказаться всего лишь невольным свидетелем каких-то таинственных событий, а не участником, за что, собственно и поплатился. Но его никто не ищет, никто не заявил о пропаже. Странно. Впрочем, мало ли на свете одиноких неудачников? А именно такое впечатление производит этот человек, вероятно ровесник доктора. Да и сам Чижов тоже одинокий холостой мужчина. Ещё в институте Николай Павлович женился. Брак худо-бедно просуществовал полтора года. Детей так и не завели и расстались без сожаления.
На другой день старшая медсестра приёмного отделения сама принесла больному серебряный крестик на цепочке, правда, заставила пациента расписаться в журнале ради соблюдения отчётности. Мужчина долго переводил удивлённый взгляд с медсестры на Чижова, пытаясь понять, что значит расписаться, не зная собственного имени и фамилии?
- А вы попробуйте, - посоветовал доктор. – Навык-то наверняка остался. Вы же расписывались когда-то. Действие, доведённое до автоматизма.
Потом рука воодушевлённого пациента сама начертила витиеватую закорючку росписи.
- Вот видите, как просто, - воскликнула медсестра, унося журнал учёта выдачи документов и ценностей. – Так и вспомните всё постепенно.
А ещё через несколько дней приехал следователь, с ним был незнакомый высокий широкоплечий брюнет в чёрном импортном пальто. Документов здоровяк не предъявлял, но было заметно, что следователь обращается к нему с большой долей почтения. Вероятно, прислали подмогу. Не исключено, что из Москвы. Местных блюстителей порядка Чижов более или менее мог опознать. Здоровяк сфотографировал роспись пациента и направился в палату, накинув на плечи белый халат.
Милиционеры долго допрашивали больного, предварительно выпроводив в коридор прочих забинтованных обитателей палаты № 216. Ушли они через час. Следователь хмурился, а его спутник едва заметно ухмылялся, глаза радостно горели.
- Ну, что? – Чижов первым вошёл в палату и застал пациента стоящим у окна. Милиционеры вышли на улицу, садились в служебную машину.
- Мне кажется, они нашли моих родственников, - мужчина опустился на кровать.
- Это же замечательно.
- Но я сомневаюсь. Давно не видел брата. Вы можете мне помочь?
- Позвать? У брата есть дома телефон?
- Не помню, - мужчина покачал головой.
- А адрес?
- Понимаете, мне сложно выразить словами, но я узнаю этот дом. Там рядом котельная. Большая высокая труба за забором. И тут же по соседству улочка… дом рядом, на перекрёстке. Коричневый. Деревянный заборчик. Покрашен забор или нет, не могу вспомнить… может уже и облез… за столько лет.
- А что же сказал следователь?
- Сказал, что дома никого нет.
- На работе?
- Вероятно. Вечером придут.
- Хорошо, я заеду после работы. Но найти нужный дом по столь скудным приметам…
- Дом угловой. На перекрёстке. Не помню я адрес. Вот стоит картинка перед глазами, а указать точнее не могу. Эх, - мужчина затих, обхватив голову руками.
- Ну, ладно, может милиция вечером зайдёт.
Пациент промолчал.
Чижов направился к выходу.
- Значит, вы не поможете?
- Но как? – доктор остановился. - В городе, - Чижов загибал пальцы на руках, - раз, два, три, четыре котельные. Маленькие в расчёт не берём. Четыре котельные с высокой трубой.
- Неужели они все расположены в частном секторе?
- Так, - Чижов призадумался. – Скорее всего, не все. Одна у обувной фабрики. Другая в старой части города возле колхозного рынка. Но это не частный сектор. Третья рядом с хлебозаводом. А четвёртая… а четвёртая примыкает к Зелёному посёлку. Да, там частная застройка. Странно, никогда бы не подумал. Получается, ваш брат живёт в Зелёном посёлке. Как его зовут?
- Константин, наверное, - пациент не на шутку задумался, сморщив лоб.
- А ваше имя?
- Не помню.
- Вот тебе раз!
Мужчина лишь развёл руками.
«Нет, не врёт. Имя брата ему следователь назвал», - Чижов пристально смотрел в глаза незнакомца.
- Хорошо, поедемте вместе.
- Вместе? – пациент удивлённо хлопал глазами. – Как так?
- Руки и ноги у вас в порядке.
- А одежда?
- Да. На улице мороз. Я дам вам бушлат. Обувь найдём.
- Не знаю, - мужчина насупился, будто испугался.
- Вы боитесь? – Чижов внимательно смотрел в потухшие глаза собеседника.
- Трудно сказать. Испытываю смутное беспокойство. Не знаю. Не помню…
- Тогда оставайтесь.
- Нет-нет, - мужчина поднялся на ноги. – Я должен себя пересилить.
- Идёмте, - Чижов направился к выходу.
Покинув больницу, Николай Павлович застегнул ворот дублёнки, добрёл до стоянки, открыл дверцу автомобиля, кое-как завёл двигатель. Долго прогревал мотор, потом заехал на задний двор. Маленькая неприметная дверь отворилась, и на улицу выскочил человек, закутанный в серый бушлат медработника. Капюшон скрывает голову. Беглец торопливо забрался в «Москвич» Чижова. Автомобиль тронулся с места и спустя две минуты уже ехал по заснеженной улочке.
- В темноте-то узнаете дом?
- Постараюсь, - незнакомец нахохлился, глядя на дорогу сквозь замёрзшее стекло.
- Замёрзли?
- Отвык от холода.
- Да, наверное.
Автомобиль минут двадцать колесил по узким улочкам старой части города.
- Вот котельная, - Чижов указал на солидный бетонный забор. Из высокой трубы дым поднимался строго вертикально. – Морозит.
- Там, за поворотом, - предположил беглый пациент.
Завернув за угол, Чижов остановил машину у обочины. Действительно, коричневый дом притаился за невысоким деревянным забором. Где-то далеко лает собака. Улица застроена похожими друг на друга приземистыми одноэтажными домишками.
- Здесь?
- Да, - мужчина вылез из машины, перешёл на другую сторону улицы и долго смотрел на дом брата. Благо дорога пуста. Затем он уверенно направился к дому, открыл калитку. Чижов поспешил следом за пациентом.
Дорожка через сад хорошо утоптана, словно по ней прошло стадо буйволов. Фруктовые деревья загораживают обзор. Невысокое скрипучее крылечко. Забытый хозяевами стул мёрзнет у двери. Дверь оббита чёрным дерматином. В дальнем окне горит свет. Плотная штора задвинута. Значит, хозяева дома. Чижов нажал на кнопку звонка. Спустя полминуты в сенях раздались тяжёлые шаги.
- Кто? – послышалось из-за двери.
- Это я, Костя, - несмело отозвался поздний гость.
- Какого чёрта? – щёлкнул замок, яркий свет осветил крыльцо.
На незваных гостей с любопытством смотрела скуластая небритая мужская физиономия. Ничего общего с изящными и даже тонкими чертами лица его предполагаемого брата. Явно не родственники. Рассмотрев визитёров, хозяин дома вдруг осклабился и полез в карман. А из глубины дома показался ещё один человек. Тот самый брюнет, что приходил днём вместе со следователем. Последнее, что успел заметить Чижов, это чёрный пистолет в правой руке небритого скуластого мужика. Врач камнем застыл на месте, его словно парализовало. Дверь почему-то захлопнулась, со всего маху ударив хозяина дома по небритому довольному лицу.
- Заводи мотор. Бегом! – орал беглый пациент, подпирая дверь старым стулом, удачно оставленным на крылечке.
Что за ерунда? Оружие! Чижов кинулся к машине. Он долго не мог попасть ключом в замок зажигания. Руки не слушаются. А стул, подпирающий дверь, скоро сломается, не выдержит. Дверь сотрясают мощные удары.
- Давай, Давай, - умолял его бывший пациент.
Наконец мотор взревел. Чижов погнал «Москвич» по скользкой дороге. Поворот, ещё поворот. Вот парк культуры и отдыха. Ещё поворот. Машина ушла в занос. Доктор едва справился с управлением.
- Хватит, хватит, не гони!
Чижов, наконец, успокоился. Прилив адреналина прошёл. Врач заехал в первый попавшийся двор и остановился у ближайшего подъезда.
- Это он.
- Кто? – тупо переспросил Чижов, облокотившись на руль.
- Тот, кто в меня стрелял. Его я запомнил на всю оставшуюся жизнь.
- Почему следователю не рассказал?
- А что рассказывать? Я с ним не знаком. В доме должен жить Костя. А вместо него эта обезьянья физиономия. Где Костя?
- Да. Интересный вопрос. Поехали в милицию. Другого варианта я не вижу.
- Нельзя в милицию.
- Почему?
- Рассмотрел второго?
И тут мурашки пробежали по спине доктора. Он действительно вспомнил второго обитателя коричневого дома.
- Не может быть, - пролепетал Чижов. – Что это значит?
- Вывод удивительный, но это значит, что тот, кто в меня стрелял и второй милиционер заодно. Разве будет небритый здоровяк вот так запросто доставать оружие при милиционере? Или он тоже служит в милиции? И тогда в меня стрелял милиционер? Или они оба не милиционеры, а только притворяются?
- Ерунда на постном масле! У тебя крыша поехала, - Чижов покрутил пальцем у виска. – Либо ты что-то путаешь, либо не договариваешь.
- Не похож я на рецидивиста, за которым охотится милиция. По крайней мере, ничего такого не припоминаю. Обрывки воспоминаний. Как вспомню, так рассказываю.
- Поздравляю. Ты действительно выздоравливаешь. Прогресс налицо, - Чижов ехидно усмехнулся. – Возвращаемся в больницу. А потом я звоню следователю. С ним я пять лет знаком. И он точно служит в милиции.
Беглый пациент промолчал.
Доктор завёл двигатель и осторожно выехал на дорогу. Город будто вымер. Машин мало. Ах да, ведь по телевизору вновь транслируют хоккейный матч.
У микрорайона «Солнечный» беглый пациент, прежде спокойно смотрящий в окно, вдруг замахал руками.
- Стой, стой, стой, - закричал он. – Видишь арку? Заезжай туда.
- Зачем?
- Во дворе, возле арки есть кармашек. Место для парковки.
Автомобиль припарковался в незнакомом дворе прямо у первого подъезда длинного девятиэтажного дома. Довольно свежая постройка.
- Так, так, - больной вертел головой в разные стороны, примеряясь, даже снял капюшон. – Да, это он и… оно.
- Чего? – Чижов нахмурился. Доктор уже жалел, что связался с опасным и возможно ненормальным человеком.
- Я здесь ставил машину, - мужчина буквально огорошил врача. – И это мой дом. Первый подъезд. Я иду.
- Куда?
- Домой.
Бывший пациент вылез из машины, кутаясь в старый серый бушлат медработника, поднялся на крыльцо и вошёл в подъезд.
Вот теперь можно и уехать. Чижов уже хотел завести мотор, но в последний момент передумал. Что-то непонятное зашевелилось на задворках души. Вздохнув тяжело, врач покинул машину, закрыл автомобиль, надел перчатки и последовал за пациентом. Долго подниматься не пришлось. Всего один лестничный пролёт. Застыв на полуплощадке между первым и вторым этажом, Чижов тоскливо взглянул на жестяную консервную банку, набитую окурками, и стал прислушиваться. Его бывший пациент позвонил в угловую квартиру на втором этаже. Дверь открыла пожилая женщина.
- Вам кого? – сердито поинтересовалась она.
- Здравствуйте, - беглый пациент снял капюшон, продемонстрировав соседке бритую голову.
- Боже мой, Серёжа, - испуганно воскликнула женщина, всплеснув руками. – Где ж ты пропадал? Что с тобой? Что за наряд?
- Да вот, видите, сбежал из больницы. В пижаме.
- Зачем?
- Так ведь надо помыться, побриться, переодеться. Месяц отсутствовал.
- Ты же на рыбалку поехал и пропал…
- В аварию попал. Теперь в больнице лежу. Нет-нет, не волнуйтесь, кроме меня никто не пострадал.
- Батюшки! Что с головой-то?
- Да ничего страшного. Заживает. Заштопали.
- Сотрясение?
- Да. Вы мне дайте ключи, пожалуйста, а то вещи в больнице забрали. Ключи тоже…
- А зачем сбежал? Теперь бюллетень с нарушением закроют. Что на работе скажут? – женщина протянула связку ключей. – Цветы я поливала…
- Переживём как-нибудь. А за цветы спасибо. Завтра утром вернусь в больницу. Ключи занесу.
- Я рано встаю. Не побеспокоишь.
- Ещё раз спасибо.
- Выздоравливай. Вот напасть-то. Теперь лысый. Машину-то сильно побил?
- Не очень…
- Ну, ладно.
Сергей привычным движением руки открыл входную дверь. А женщина проводила его внимательным взглядом. И только потом захлопнула дверь, удостоверившись, что сосед вошёл в свою квартиру. Выдержав солидную паузу, новоиспечённый Сергей выглянул в подъезд и махнул рукой Чижову. Потом приложил палец к губам, указывая другой рукой на дверь соседки.
- Прогресс, Серёжа, - Чижов оказался в узкой прихожей. – Это твой дом?
- Мой. Однокомнатная квартира. Вешай одежду на крючок. Теперь я знаю своё имя.
- А как зовут соседку? – доктор прошёл в комнату, приглаживая волосы.
- Понятия не имею.
- Странная у тебя амнезия.
- Ну не могу я вспомнить всё и сразу. Вроде Антонина Яковлевна. Педагог. Впрочем, могу и перепутать. Потому не назвал её по имени. Вдруг промахнусь?
- Ты будто шпион, - Чижов опустился в мягкое кресло.
- Иногда мне тоже так кажется.
- А может ты и правда шпион? И звать тебя не Серёжа, а Серж, например.
- Перестань, - Сергей махнул рукой и повалился на диван. – Это уже не смешно.
- А в доме действительно никого не было. Кругом пылища. Но цветы честно политы.
- Учитель биологии не позволит цветам погибнуть от жажды, - бывший пациент начал шутить.
- Что же с твоим братом? – Чижов вернул Сергея на грешную землю.
- Не знаю, - мужчина исступлённо мотал головой. – Ничего не понимаю. Я поехал на рыбалку, последнюю в этом году. Щуку хотел поймать. Что было потом? Почему-то плыл на лодке по реке. Но у меня нет лодки. Куда плыл и зачем? А вдалеке грузовой состав заезжал в тоннель. Тепловоз гудел. И всё. Как будто отключился. Где машина?
- Хороший вопрос, - согласился Чижов. – Кем работаешь? Почему на работе не спохватились?
- Пока не знаю. Так, - Сергей поднялся на ноги и внимательно осмотрел комнату. Холостяцкий кавардак. – Надо найти документы. И что-нибудь, способное прояснить мою забытую жизнь.
На столе лежит клетчатое одеяло и утюг. Бельё хозяин квартиры гладил незадолго до отъезда. Сергей распахнул шифоньер, достал свежие вещи и начал торопливо переодеваться. Теперь перед Чижовым стоит подтянутый мужчина в расцвете сил. Тёмные брюки и светлый свитер. Документы тоже нашлись.
- Григорьев Сергей Михайлович, - прочитал бывший пациент. – Диплом инженера-строителя. А волосы у меня были курчавые. Посмотри фотокарточку.
- Этот дом случайно не ты строил?
- Маловероятно, - Григорьев перебирал документы. - Военный билет. Даже деньги на месте. И сберкнижка.
- Вот что, Сергей Михайлович, ты бы поискал перевязочный материал. Повязку заменить надо.
- Поищу, - пообещал хозяин квартиры, направляясь на кухню. – Фу-у-у! Содержимое холодильника надо срочно выбросить. Есть коробка пельменей в морозильнике. Сварим?
- Валяй, - махнул рукой Чижов и прошёл в совмещённый санузел. – Буду мыть руки. У тебя мыло потрескалось, словно почва в пустыне.
- Месячная засуха. Найди другое. Должен быть запас.
- Сойдёт и так. А вот полотенце следует заменить. Неси чистое…
- Хорошо, - Сергей не стал спорить с доктором.
- Пока вода не закипела, займёмся твоей дурной башкой. Лейкопластырь есть?
- Нашёл.
- А спирт, зелёнка?
- В холодильнике початая бутылка «Белого аиста», - раздался с кухни насмешливый голос.
- Я за рулём, - Чижов покинул санузел. – А тебе нельзя.
- Ясно. Моё дело предложить.
- Не сейчас. Садись на табурет. Сделаю перевязку. Ты удивительно быстро поправляешься. Удивительно быстро… с такой раной люди инвалидами становятся… или совсем… того… на кладбище…
- Шов ужасно чешется.
- Потерпишь.
8.
Вейя никогда не слышала историю о том, как познакомились два холостяка, Григорьев Сергей и Чижов Николай. Давно это было. Полвека назад. Вейя тогда ещё не родилась. А её будущий отец работал на Земле. Противник совершенно случайно вышел на нелегального агента Контактной разведки. Оборвалась тонкая серебряная цепочка, и Константин потерял крестик, в который был встроен блокиратор естественного излучения информационно-энергетической субстанции. Не заметил пропажи. Вроде ерунда. Через три часа Константин Григорьев добрался до дома и надел запасной блокиратор. Но было уже поздно. Враг проводит регулярный мониторинг. На орбите сосредоточена солидная группировка спутников. Биодетекторы трудятся круглосуточно. Картотека предполагаемых сотрудников Контактной разведки ежесекундно пополняется.
Сразу обнаружили нелегала и стали следить. Но словно что-то почуяв, Константин прекратил общение с коллегами, даже с мнимым братом. Враг долго ждал, надеясь, что засвеченный шпион рано или поздно рассекретит всю цепочку нелегалов. Но не тут-то было. Тогда решили арестовать шпиона. Арест прошёл без сучка и задоринки. Так узнали про Сергея. И за ним установили наружное наблюдение, а, не выявив соратников, тоже решили арестовать. За городом, у реки место уединённое, свидетелей обычно мало. Вот только рыбаков в тот день набралось рекордное количество. Закрытие сезона. А задержание закончилось банальной перестрелкой. Сергей, почуяв опасность, не стал паниковать, не сдался просто так. Не понравилась ему толпа здоровенных рыбаков, стоящих на обочине возле синих «Жигулей». Открыли капот, будто автомобиль сломался, и машут Сергею, остановись, помоги. Шесть верзил, способных на руках утащить пустую легковушку. Да они уже дорогу перегородили! Прут, как на амбразуру. Сергей остановился, не доехав метров тридцать, бросил машину и кинулся в лес, пригибаясь к земле, чтоб зарядом со снотворным не попали. Преследователи бегут за ним. Вот-вот отсекут его от реки, отрежут от скопления людей. Тогда всё пропало. Сергей отстреливается из «карандаша». Потом мужчина заметил чью-то лодку у берега, отвязал её и переправился через реку, после вновь кинулся к сосновому частоколу. Тут его и настигла шальная пуля. Рыбаки, встревоженные пистолетными выстрелами, направились в лес и обнаружили окровавленного человека, лежащего на тропинке. Враг не рискнул действовать на виду у десятка ошеломлённых рыбаков. Раненного мужчину доставили в больницу. А «карандаш», затоптанный сапогами, земляне не заметили. Тогда противник решил выждать. Если шпион умрёт, значит, так тому и быть, выживет – тоже неплохо. Вдруг кто навестит больного? А когда враг удостоверился, что у шпиона амнезия, то решил от грубых действий перейти к хитрости. Ведь увести из многолюдной больницы перебинтованного человека и не привлечь внимание персонала тоже не просто. К чему лишние хлопоты? Есть более изящный вариант развития событий. Мениольский шпион сам придёт. Поэтому враг, изображающий пришлого милиционера, вскользь напомнил Григорьеву о мнимом брате Константине. И Сергей действительно вспомнил о брате. Но в доме напарника его ждала засада. И лишь присутствие Чижова остановило противника. А вдруг врач тоже причастен, помогает Григорьеву, вдруг удастся выйти на других сотрудников Контактной разведки? Не будем спешить. Куда они денутся? Никуда! Беглецам позволили скрыться. Вновь началась широкомасштабная слежка. Но спустя несколько дней случилось неизбежное событие, Сергей вспомнил о Мениоле, о службе в Контактной разведке. Его будто ударило током. Он долго анализировал события недавнего прошлого и сделал правильный вывод. Напарник, мнимый брат Константин арестован. Враг следит за каждым шагом Сергея. А тут ещё ни о чём не подозревающий Чижов может попасть под раздачу. В тот день Сергей вышел на лоджию, вдохнул полной грудью свежий морозный воздух и незаметно оставил на подоконнике пачку сигарет. И спустя секунду резидентура приняла сигнал аварийного маяка, узнала о провале ячейки. Нелегала Григорьева удалось спасти. Ситуация благоволила. Враг держался на почтительном расстоянии, боясь спугнуть прочих нелегалов. А вот Константин бесследно исчез. Однако, улетая с Земли, Григорьев не забыл о своём новом друге. Оставлять Чижова нельзя, иначе доктор разделит участь Константина.
Друзья спорили не долго. «Летающая тарелка» произвела на врача неизгладимое впечатление. Он не верил глазам. Мировоззрение доктора мгновенно рухнуло, как карточный домик. Сергей просто затолкал невменяемого Чижова в звездолёт и захлопнул люк. А оранжевый «Москвич» так и остался стоять за пределами силового поля. Вскоре малый транспорт покинул Землю. Так доктор Чижов открыл для себя общество иных людей, мир Нордов. Врач оказался на Мениоле. Ни кола, ни двора. В руках ключи от машины, в портфеле: старый стетоскоп, сухарики, документы, забытая в маленьком кармашке трёхрублёвая купюра и газета «Советский спорт».
Года два Николай привыкал к новой жизни, учил язык, обычаи чужой планеты, после изучал современную медицину, стажировался на орбитальной станции в том самом карантинном изоляторе. А бывший Григорьев был переведён в оперативно-тактическую разведку и спустя годы дослужился до координатора. А ещё он женился, и теперь дочка-красавица радует молодого отца. Вместо цветных квадратиков на серебряных петлицах появились овалы. И тут инопланетный друг предложил Чижову сменить место работы, стать бортовым врачом, влиться в экипаж его малого транспорта. Николай Павлович мгновенно согласился. Пару десятилетий он мотался между Землёй и Мениолой. Сам стал пациентом карантинного изолятора. Зато регулярно дышал земным воздухом. Ностальгия. А когда на петлицах друга появился первый ромб, Чижов тоже вернулся к оседлой жизни. И вот он уже несколько лет возглавляет спецбольницу, в которой лечатся сотрудники Контактной разведки, работающие на Земле. А бывший Григорьев командует оперативно-тактической разведкой. И теперь в картотеке противника он значится как генерал Кам.
9.
Вейя тихонько прикоснулась к двери, ведущей в кабинет Чижова. За спиной висит знакомый чёрный рюкзачок. Ни один пациент без ромба на петлицах не посмел бы в обеденный перерыв беспокоить главного врача. Девчонке можно. Николай Павлович в ней души не чает.
- Разрешите? – полюбопытствовала разведчица.
Николай Павлович и папа чинно сидят за столом посреди светлого и просторного кабинета, да неторопливо ведут беседу на русском языке. Много земных вещей доктор Чижов таскает с собой. Небольшой эмалированный чайничек разогревается на инфракрасном калорифере. Обыкновенный синий квадратик миллиметра два толщиной и размером с книжный лист мирно лежит на столе. Используется для подогрева некоторых видов лекарств. А доктор Чижов ежедневно кипятит на нём земной чайник, заставляя аппарат работать на полную мощность.
- Как горло? – встретил вопросом отец, говоря по-русски без акцента. – Как сопли?
- Нет соплей, - заверила дочь, проходя вглубь необычного кабинета.
- Это радует. А я вот решил угостить Николая Павловича чаем. Не пропадать же заварке, которую ты мне недавно вручила.
- Изумительный цейлонский чай, - согласился доктор Чижов. – Присоединяйся, Вейя. Горячее питьё тебе не помешает.
- Благодарю за приглашение, - склонила голову разведчица, а потом внезапно отважилась пойти наперекор отцу. - Нет, папа, это я решила угостить Николая Павловича. Мой подарок лучше.
- Так-так, - понимающе усмехнулся отец. – А ну, показывай, юная контрабандистка, что втихаря протащила через карантин?
Девушка открыла рюкзачок и извлекла на всеобщее обозрение банку с малиновым вареньем. Чижов даже за сердце схватился.
- Вейя, девочка моя! – восхищённо воскликнул он. – Так неожиданно…
- Сама варила, - на всякий случай гордо уведомила разведчица и аккуратно поставила банку на стол. – Специально для Николая Павловича.
- Вот спасибо. Уважила, - восторгался Чижов. – Столько лет мечтал…
- А что не сказал? – удивился Кам, пожимая плечами. – Привезли бы тебе варенье.
- Нет-нет, о магазинном варенье речи не идёт. А домашнего приготовления…
- Привезли бы домашнее, - Кама трудно смутить.
- Украли бы что ли? – вздохнул доктор. – Вот то, которое приготовлено с душой…
- Купили бы, а не украли. Ладно, давайте оценим народное творчество, - отец укоризненно взглянул на дочь. – Открыть чем?
- Тоже мне проблема, - высокомерно хмыкнула Вейя. – Как дослужатся до генералов, так обязательно напрочь забудут простые навыки. У вас ножа нет?
- На Мениоле нет генералов, не водятся. Садись за стол. Я сам открою, а то не ровен час, любимый крашеный ноготь сломаешь, потом неделю дуться будешь, - Кам взял в руки столовый нож и принялся аккуратно отгибать края жестяной крышки. Было слышно, как воздух зашёл в банку. – И вообще, барышня, ты чего с волосами сотворила? У тебя скоро командировка на Землю.
- Перекрашу, - невозмутимо заверила дочь. – Не люблю, когда люди смотрят на меня, как на белую ворону. На Мениоле нынче в моде длинные волосы, а у меня на голове всего лишь удлинённое каре. Биоэнергетики едва в обморок не упали, увидев шатенку. Хоть парик носи.
- Ну-ну. Насчёт биоэнергетиков ты явно преувеличиваешь. Их разве только искусственной реинкарнацией пронять можно. Больше ничем не прошибёшь. Они даже земных микробов не боятся. А ты причёска…
Через несколько минут троица уже пила горячий ароматный напиток. А доктор Чижов восторгался вкусным вареньем, буквально смакуя. Кам речей не произносил, но от сладкого угощенья не отказался.
Под занавес чаепития Кам немало удивил дочь, да и старинного друга тоже.
- Николай Павлович, - обратился он к товарищу, положив на инопланетное блюдце узкую мениольскую ложку. – Через семнадцать дней Вейя завершит подготовку к очередной командировке. Не в службу, а в дружбу, будь добр, оставь пока больницу на попечение заместителей и временно, всего на один рейс займи место бортового врача на малом транспорте. Полетишь с Вейей в Россию. Руководит операцией координатор Интеллигент. Я стану спать спокойно, если ты будешь рядом с дочкой.
- Но я плохо знаю Интеллигента, - Чижова застали врасплох. – Молодой офицер.
- Толковый мужик.
- Не хочу смущать парня своим присутствием.
- Папа вновь решил приставить ко мне надзирателя, - дочка вздохнула.
- Если бы хотел приставить надзирателя, то обратился бы не к Николаю Павловичу, - снизошёл до ответа Кам, - Поэтому не встревай в разговор, младший офицер.
Вейя в ответ демонстративно нахмурилась.
- Уф, - Чижов всё ещё не мог собраться с мыслями. – Я уже отвык от космоса. Годы не те. И хочется слетать на Землю и колется. Особенно в Россию…
- Николай Павлович, - Кам вежливо настаивал. – Я тебя прошу как друга…
- Хорошо, хорошо, - Чижов допил чай. – Тряхну стариной. Лишь бы песок не посыпался…
- Вот и славно. У меня от сердца отлегло. Не прибедняйся. Ты ещё полон сил, дашь фору молодым.
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17
История создания романа "Офицер контактной разведки".
Текстография
