История первая.
Родственные души.
Глава первая.
Малиновое варенье.
1.
Сегодня вторник, на продовольственном рынке немноголюдно. Из торговых палаток лениво выглядывают продавцы, невольно щурясь от яркого июльского солнца. А немногочисленные посетители степенно бредут по раскалённой мостовой, небрежно посматривая на ровные ряды одинаковых павильончиков.
Стройная загорелая девушка в солнцезащитных очках, белой футболке, бриджах и модной панаме неторопливо вошла на рынок сквозь распахнутые настежь ворота, внимательно осмотрелась и только потом направилась к рядам, где на все лады предлагали фрукты и овощи.
Намётанный глаз продавца скептически оценил потенциального покупателя в белоснежной футболке и бриджах песочного цвета. Студентка. Не самый щедрый клиент.
А девушка долго прохаживалась вдоль торговых палаток, внимательно осматривая товар. Остановилась она в самом конце длиннющего ряда, там, где под тенистым синим навесом болтали от скуки старушки, торгующие малиной и смородиной.
- Почём малина? – поинтересовалась студентка.
Бабули наперебой стали расхваливать недавно собранный урожай. Придирчиво выбрав ягоды, девушка сговорилась в цене с древней бабулей в цветастом платке и, прихватив пластиковое ведёрко, направилась прямиком к выходу.
Рядом крытая трамвайная остановка.
Пройдя сквозь ажурные кованые ворота, девушка покинула продовольственный рынок и спустя три минуты уже сидела в трамвайном вагоне. Старенький, видавший виды полупустой трамвай, мерно постукивая колёсами, послушно вёз студентку на окраину города. Девушка безмятежно посматривала в окно, да на вновь вошедших пассажиров. Центральные магистрали едва не плавятся в лучах щедрого светила, переполнены спешащими непонятно куда людьми, автотранспортом. А окраина встретила тенистыми узкими улочками, старинной вросшей в землю постройкой и огромным частным сектором с разномастными одноэтажными домами. Потрачено семьдесят пять минут жизни на приобретение ведёрка, до краёв наполненного свежей малиной. Эх…
Узкая асфальтированная дорожка, изрезанная вдоль и поперёк многочисленными трещинами, упрямо ползёт в гору. Пекло невыносимое. Уныло опустили к земле ветви плакучие берёзы, стройными рядами растущие вдоль тротуара. Раскалённый асфальт напоминает жаровню. Девушка медленно поднимается в гору, тоскливо рассматривая соседские дома. Иногда оборачивается. Синий забор, белый дом. Зелёный забор, старый облезлый коричневый дом. Серый забор, новый дом из красного кирпича. За забором благоухает зелень, растёт картофель, и помидоры скоро покраснеют.
А вот и знакомый, слегка покосившийся от старости коричневый заборчик. Дом номер восемьдесят два по улице Степной. Калитка скрипучая. Двор прячется в тени огромных яблонь. Узкая тропка, выложенная серой брусчаткой, ведёт к кирпичному домику. Тот надёжно спрятан в глубине сада. Здесь не так жарко, как на улице. Зною сюда ни за что не пробраться. Зелёные кроны ревностно защищают двор. А на веранде как всегда хлопочет баба Настя, уже седая, но ещё полная сил женщина пенсионного возраста. Голова непокрыта. Длинная толстая коса туго сплетена. Поверх домашнего халата надет нарядный передник, украшенный орнаментом и цветами. Баба Настя варит в котелке щи. Аж слюни потекли от чудесного аромата. Каменная печка пышет жаром. Рядом с котелком ютится почерневший от сажи чайник. Языки пламени облизывают его. Время обеденное, немудрено, что в желудке урчит. А пища, приготовленная на свежем воздухе, всегда объеденье. Пальчики оближешь.
- Куда запропастилась, Оксанка? – удивлённо воскликнула хозяйка дома. – Я думала, ты после института сразу вернёшься.
- На рынок ездила, - девушка устало опустилась на табурет, поставив на стол ведёрко с малиной и залпом осушив стакан с ядрёным домашним квасом.
- Да зачем же? – недоумевала баба Настя. – По такому страшному пеклу! Умаялась. Вон на лбу испарина проступила. Неужто у меня малины не найдётся? А ты покупать втридорога!
- Хочу сварить варенье для брата. Просил…
- Да разве ж надо из-за этого на рынок ездить? – баба Настя всплеснула руками. – Вон её сколько, - женщина указала в сторону огорода. – Бери, да собирай.
- Вам самой пригодится, - возразила Оксана. – Лекарство от простуды.
- Не угодишь тебе, - посетовала хозяйка. – Что в институте-то?
- Приказ о зачислении вывесят 3 августа. Через две недели. Можно ехать домой.
- Поедешь?
- Поеду, - Оксана тяжело вздохнула. – Зачем вас стеснять? Я и так благодарна за то, что приютили.
- Да чего уж там, - баба Настя присела подле квартирантки. – Ты мне не в тягость.
- Спасибо.
- А коль поступишь, живи на здоровье, да учись.
- Хорошая вы, баба Настя, - Оксана оказалась вовсе не студенткой, а всего лишь скромным абитуриентом. Поступать приехала.
- Скажешь тоже, - женщина усмехнулась. – Хорошая. Помой руки. Обедать будем.
2.
Ещё до обеда Оксана засыпала купленные ягоды сахаром, а когда спелая малина пустила сок, принялась варить варенье. Но не на печке, а на самой обыкновенной газовой плите. Таковая в доме имелась. Баба Настя не мешала девушке, однако временами заглядывала на кухню.
- Хватит, - наконец предупредила она.
- Жидкое же ещё, - возразила Оксанка.
- Хватит вываривать, - безапелляционно заявила хозяйка, - а то джем получится. Варенье остынет, загустеет. Где у тебя брат служит?
- За Полярным кругом.
- Нынче ж всего год служат. Уже соскучился по варенью?
- Нет. Он офицер. Третий год пошёл…
- Тогда конечно. Посылку отправишь?
- Ага. Потом. А немного погодя пойду за билетом на вокзал, - грустно уведомила девушка.
- Завтра уедешь?
- Да.
- Ну, ладно, - баба Настя направилась к выходу. – Я к Валентине зайду. Хворает она. Побудь в доме. Вернусь, сбегаешь на вокзал. Хорошо?
- Хорошо, баба Настя.
Хозяйка ушла, а Оксанка перелила варенье в чистую литровую банку и тщательно закатала стеклянную ёмкость железной крышкой. Вот и всё. Осталось лишь помыть посуду. Девушка набрала тёплой воды в эмалированную кастрюлю и принялась губкой оттирать остатки варенья.
- Бог в помощь, - сиплый голос нарушил спокойствие.
Сквозь распахнутое окно на Оксанку глядел худой темноволосый небритый мужчина лет пятидесяти в светлой рубахе навыпуск. Широкие скулы, ехидная усмешка и глубоко посаженные недобрые глаза. Явно выпивоха.
- Вам кого? – девушка не испугалась, лишь отшвырнула губку и сполоснула вымытую кастрюлю. Водрузив кастрюлю на стол, тщательно вытерев полотенцем ладони, Оксанка сняла передник и, скрестив руки на груди, вопросительно уставилась на незваного гостя.
- Да местные мы, - прохрипел в ответ мужик. – Мне бы Настёну.
- Ушла она.
- Жаль. Нельзя оставлять Оксанку одну.
- Это почему? – девушка насторожилась.
- Кругом ухажёры! – глухо захохотал мужик.
- Какие ухажёры?
- А ты присмотрись, присмотрись внимательно. Угу. И вообще, хватит болтать. Дай-ка на бутылку.
- Ишь чего захотел! Морда треснет!
- Тьфу, некультурная, - мужик смачно сплюнул. – Завтра куплю бутылку. Утром. Рано утром, на рассвете, - странный гость неуклюже развернулся и направился к калитке. – Один выпью. На природе, в лесу. Как уйду за просеку, там и сяду на пенёк, там и бутылку родимую откупорю...
Мужик захлопнул за собой калитку и скрылся из виду.
Оксанка медленно опустилась на табурет, пальцы сами собой сжались в кулаки. Девушка долго сидела неподвижно, прижав кулачки к груди, что-то старательно вспоминала, но вспомнить не могла. Потом она выпорхнула из дома, тихонечко и осторожно, будто кошка приблизилась к калитке и начала озираться по сторонам, несмело выглянув из-за высокого забора.
Всё спокойно. Раскалённая улица пустынна. Только где-то далеко, за домами натужно фырчит трактор. Горячий воздух неподвижен. Штиль. Ничего необычного.
Вернувшись в дом, Оксана вошла в свою комнату, распахнула старинный платяной шкаф, достала из-под кровати сумку и принялась беспорядочно складывать в неё вещи из шкафа. Небрежно швыряла, словно хотела их выбросить. Управившись с вещами минут за пять, девушка оставила висеть на стуле джинсы и тоненькую ветровку. Белые кроссовки ногой запихнула под стул, а пустую сумку вновь затолкала под кровать. Из бездонного шкафа извлекла небольшой чёрный рюкзачок, сбегала на кухню, принесла горяченную банку с вареньем и, аккуратно чтобы не обжечь пальцы завернула гостинец в старый толстый еженедельник. После банка с вареньем оказалась в рюкзаке. Из ящика прикроватной тумбочки Оксана извлекла какие-то бумаги, аттестат, паспорт, прочие документы, сотовый телефон, зеркальце и подарочный набор цветных карандашей в красочной картонной коробке. Всё это девушка тоже положила в рюкзак. Потом достала из бездонного ящика модные наручные часы и надела на руку. А ещё один карандаш с ластиком на конце абитуриентка заученным движением спрятала в кармане бриджей.
После девушка немного успокоилась, вытерла испарину со лба, умылась прохладной водой из-под крана, долго, но аккуратно вытирала лицо мягким полосатым полотенцем, вернулась на кухню и вновь устроилась на табурете. Знойный день. До вечерней прохлады ещё ой как далеко. В распахнутое окно влетела громадная оса, деловито покружила и села на подоконник. Где тут у вас варенье? Оксанка лишь рассмеялась. Опоздала, милая.
3.
В четыре часа утра сквозь неплотно зашторенное окно уже видны яблони, растущие у забора. Вот и робкий рассвет. Пора вставать. Выскользнув из-под одеяла, Оксанка сладко потянулась, надела футболку, носки, джинсы, новые кроссовки и тоненькую чёрную ветровку. Причесавшись, собрала волосы в хвостик. Часы заняли законное место на левом запястье. Маленькая бутылочка с кипячёной водой перекочевала с тумбочки в рюкзак. Застелив кровать, девушка тихонько села на скрипучий стул и неторопливо написала записку бабе Насте. Оксанка поблагодарила старушку за доброту и тепло попрощалась с ней. Теперь записка будет дожидаться хозяйку дома на прикроватной тумбочке. Выпив стакан прохладной воды, посидев на дорожку ещё минуту, девушка надела рюкзачок, подтянула лямки и, бесшумно распахнув настежь окно, навсегда покинула уютный дом.
Со стороны улицы дорога заасфальтирована. А вот противоположной стороной участок бабы Насти примыкает к заросшему бурьяном оврагу. Стоит только перемахнуть через забор, и ты окажешься по колено в крапиве, репейнике и полыни.
А Оксана так и сделала. Легко перепрыгнула через забор, отыскала едва заметную в траве тропку и, невзирая на полумрак, что есть духу припустила мимо старинных заборов и глухо тявкающих в глубине двора собак.
Солнце ещё не взошло. Однако предвестник восхода - яркое зарево на востоке уже ослепило тёмные небеса.
Дома исчезли также неожиданно, как и овраг. Всё, пригород закончился. Чуть поодаль чернеет стена смешанного леса. Туда ведёт просёлочная дорога. И где-то там, чуть правее должна быть просека. По просеке проходит высоковольтная линия электропередач. Днём высоченные опоры видно издалека. А в утреннем полумраке ещё надо постараться их отыскать.
Одинокая девушка в белых кроссовках с рюкзаком за спиной, стремительно бегущая по мягкому дёрну, наверняка привлекла бы всеобщее внимание. Но потенциальные зрители пока спят и не видят бесплатное представление.
До леса метров двести. Местность открытая. Беглянку видно как на ладони. А куда деваться? Другой дороги нет. Нервы напряжены до предела. Ноги сами бегут. Органы чувств пытаются уловить малейшее изменение в окружающей обстановке.
Слух не подвёл. Отдалённый шум, тихий, но до боли знакомый. Это шорох покрышек. Обернувшись, Оксана заметила вдалеке серебристый автомобиль ДПС с мигалкой на крыше. Машина медленно, но неумолимо приближается. Вот и обещанные ухажёры пожаловали. Странно, что опоздали.
Оксанка рванула в сторону леса. И прежде чем силы оставили спринтера, ветви рябины и серые стволы ольхи надёжно скрыли стройную девичью фигурку.
Оксана, тяжело дыша, затаилась в зарослях папоротника, прильнула к земле, прижалась к толстому шершавому стволу старой осины. Потревоженные муравьи ползают прямо перед носом.
Машина медленно проехала мимо. А чьи-то внимательные глаза безуспешно всматривались в однообразную стену леса. Этот взгляд вызвал в душе девушки приступ животного страха. Не ошибись Оксана, иначе сгинешь бесследно.
Автомобиль пропал из виду. Отдышавшись, девушка вновь рванула вперёд словно спринтер, только теперь сквозь лес в сторону просеки. Бежала на пределе возможностей, перепрыгивая через поваленные непогодой стволы и пригибаясь к земле, боясь поднять голову, боясь увидеть преследователей. Бежать предстоит километра два, не меньше. Стволы проносятся мимо, нижний ярус веток иногда хлещет по плечам и по лицу. Больно. Но некогда себя жалеть.
Выскочив на поляну, Оксанка вдруг остановилась, тяжело дыша и тревожно озираясь по сторонам. А затем начала пятиться назад. Два безмолвных бледных человека, один в штатском, другой в полицейской форме синхронно ринулись наперерез беглянке. Девушка вновь нырнула в густой кустарник, намереваясь запутать преследователей, но куда там! Разве их можно обмануть? Их топот слышен издалека. Они близко, полны сил. Вот-вот настигнут.
Тогда беглянка остановилась и, вынув из кармана карандаш, нацелила его ластиком в сторону приближающегося мужчины в штатском. Едва заметная вспышка, и мужчина уже лежит на траве, корчась от невыносимой боли. Где второй? Держа странное оружие в виде обыкновенного карандаша наизготовку, Оксанка вновь помчалась к просеке, продираясь сквозь молодые заросли.
Полицейский накинулся откуда-то сверху, словно коршун, сбив беглянку с ног. Оксанка больно ударилась головой об корягу и выронила карандаш, но моментально вскочила, словно взведённая пружина, боковым зрением ища шустрого и опасного противника. Холодный нечеловеческий взгляд врага вновь вселил страх в душу беглянки. Оксана приготовилась к неизбежной рукопашной схватке. В неё не будут стрелять. Её постараются взять живьём.
Враг приближался, медленно обходя деревья, заходя к жертве с тыла. Мужчина оценивающе рассматривал привлекательную девушку. Та тоже не сводила глаз с противника. Вот сейчас он набросится. Он приготовился, напрягся…
Потом враг почему-то споткнулся и упал на бок, нелепо уткнувшись лицом в сырую от росы траву. Затих. А из соседних кустов показался ещё один участник таинственных событий. Темноволосый небритый мужчина в мятой светлой рубашке навыпуск и с карандашом в руке.
Оксана шумно выдохнула воздух из груди, достала из рюкзака бутылочку с водой и жадно присосалась к горлышку, стараясь утолить дикую жажду. Девичье сердечко неистово прыгает в груди, а рука предательски дрожит.
- Ты что с ним драться собралась? – удивлённо прохрипел небритый мужик, озираясь по сторонам. – Пошли, некогда геройствовать. Тебя давно ждут. Взбучка от начальства обеспечена.
- За что? – искренне возмутилась девушка и кинулась искать в траве утерянный карандаш.
- За то, что позволила себя обнаружить и за то, что оружие профукала, - ехидно хохотал вчерашний выпивоха, наблюдая за тем, как девушка ползает на карачках и лихорадочно ищет в траве утерянный предмет.
- Хоть бы помог, - зло процедила Оксанка.
- Некогда мне, - мужчина фальшиво закашлялся. – Я в охранении. Вряд ли их было только двое. Вчера тебя пасли восемь ухажёров.
- Нашла! – Оксанка, наконец, поднялась на ноги, небрежно засунула карандаш в карман и поспешила вслед за охранником.
- Везучая ты, - удивился небритый мужчина, раздвигая руками ветви кустов. – Гляди в оба. Как бы не напороться на засаду.
- Стараюсь.
Через двадцать минут ходьбы по мягкой травяной подстилке они миновали лес и дошли до просеки. Стало совсем светло. На некотором удалении от высоченных опор линии электропередач проложена узкая грунтовая дорога. Рядом с ближайшей опорой людей дожидается видавший виды дряхлый уазик.
- Это то, о чем я думаю? – насмешливо проговорила Оксанка, указывая на ржавый автомобиль.
- Садись, - строго пробурчал мужик в мятой рубахе. – Не всё тебе на «Мерседесах» разъезжать. Бывает и постный день.
- Заметно, - девушка открыла дверцу, сняла рюкзак и устроилась подле водителя.
Заурчал мотор, и уазик нехотя покатил по ухабистой дороге.
4.
Ночной полумрак окончательно уступил место солнечному свету.
Одной рукой девушка обняла драгоценный рюкзачок, второй рукой намертво вцепилась в поручень. Уазик будто сайгак прилежно скакал по кочкам. Водитель немилосердно гнал автомобиль, невзирая на ухабы. Километров через пять, когда беглянку начало мутить от голода и бесконечной тряски, уазик резко свернул с дороги и, натужно мыча двигателем, пополз вверх по крутому склону. Тут девушка поняла, что худшее ещё впереди. Автомобиль осторожно взбирался по косогору, аккуратно объезжая мелкие деревца. Шофёр неистово крутил баранку, и иногда хватался за рычаг переключения скоростей. Машина медленно, но уверенно углублялась в чащу леса. Косогор покорён с первого захода. А лес встретил людей упоительной свежестью и неповторимым ароматом сосновой хвои. Хорошо, что деревья растут редко. Можно проехать.
- Мы на месте, - вдруг буднично сообщил небритый мужик, заглушил двигатель, дёрнул рычаг ручного тормоза и, открыв дверцу, покинул старинную машину.
Девушка последовала его примеру.
Люди осторожно продирались сквозь грубые сосновые лапы, держа оружие наготове. Под соснами мало что растёт, но серо-коричневые стволы, покрытые чешуйчатой с глубокими трещинами корой, сильно ограничивают обзор. Можно десяток людей спрятать поблизости. Даже не заметишь.
- Здесь, - пояснил мужчина, указывая на большую поляну. Трава по пояс. – Ориентир – одинокая берёза посреди хвойного леса. И ворона должна быть.
Действительно, в центре громадной поляны стройная берёзка купалась в лучах восходящего солнца, едва слышно шелестя листочками. То лёгкий ветерок гулял среди ветвей. А на толстой нижней ветке смирно сидела ворона, бестолково тараща глаза на странных путников.
Девушка достала из кармашка рюкзака зеркальце и попыталась навести солнечный зайчик на ворону. Но солнечный зайчик странным образом отразился от берёзы, будто от другого зеркала. Птица даже не шелохнулась.
- Всё ясно, - лаконично изрекла девушка. – Мы пришли. Тук-тук, кто в тереме живёт? Отворите, отоприте.
Силовое поле, имитирующее поляну, слегка сморщилось, как полотнище на ветру. И в невидимой стене образовалась арка. Она светилась всеми цветами радуги, символизируя проход в иную, настоящую действительность.
Беглецы поспешно вошли в световую арку. И чужая реальность тут же поглотила их. Вновь перед нами поляна с одинокой берёзкой и бутафорской вороной на ветке. Иллюзия.
Беглянка и её новый спутник, пройдя сквозь силовой щит, оказались на точно такой же поляне. Только вместо берёзы посреди поляны возвышается светло-зелёная громадина чечевицеобразного звездолёта. Лапы широких шасси погрузились в грунт сантиметров на двадцать. Покатый шершавый борт куполом уходит вверх. Нет ни иллюминаторов, ни забортного оборудования. А диаметр «летающей тарелки» приблизительно пятьдесят метров. Солидная конструкция.
Наклонный пандус опущен, в борту зияет тёмный овал открытого нараспашку грузового люка. Вокруг ни души. Мужчина и девушка буднично проследовали на борт звездолёта. Пандус вслед за ними поднялся, а люк закрылся. Теперь нет даже намёка на какое-либо технологическое отверстие в монолитном борту космического скитальца.
Часть нижнего уровня занимает грузовой отсек. Благодаря скудному дежурному освещению можно рассмотреть лишь крупные предметы. Тёмный джип и видавший виды седан находятся в транспортировочном положении. Закреплены намертво. Автомобильные номера российские. Дюжина чёрных контейнеров складирована с противоположной стороны. Своеобразный коридор между машинами и контейнерами очерчен жёлтыми огоньками и позволяет гостям пройти вглубь отсека. Там лифт. Беглянка воспользовалась молчаливым приглашением хозяев звездолёта и грациозно прикоснулась указательным пальцем к полупрозрачной стене лифта. Преграда в ту же секунду растворилась в воздухе, разрешив беглецам активировать подъёмное устройство и подняться наверх.
Кольцевой хорошо освещённый коридор опоясывает белоснежный жилой уровень. Множество одинаковых раздвижных дверей. За ними прячутся смежные помещения. А у лифта гостей уже поджидает высокий светловолосый мужчина на вид лет тридцати. Его одежда мало чем отличается от наряда беглецов. Чёрные брюки и белая рубашка. До блеска надраенные туфли. На шее серый галстук с мелким узором. Интеллигент.
Зато на жилом уровне звездолёта не жарко. Комфортные двадцать два градуса по шкале Цельсия.
- Все целы? – сухо поинтересовался Интеллигент по-русски, дружески обняв гостей. – Никто не ранен?
- Нет!
- Живы, - скромно ответила девушка.
- Молодчина, Вейя, - Интеллигент вынул из светло-русых волос девушки малюсенький обломок сухой веточки. – Не думал, что так легко отделаешься.
- Я тоже испугалась, - честно призналась бывшая Оксана, нынешняя Вейя.
- Привезла?
- Да.
- Идёмте, - мужчина по прозвищу Интеллигент повёл гостей по коридору. – Старт через двадцать минут. Когда вернутся ваши люди? – вопрос адресован небритому коллеге.
- Скоро, - небрежно махнул рукой мужик в мятой рубахе. – Не извольте беспокоиться. Парни скоро приедут. Надо разобраться с Оксанкиными ухажёрами, чтоб больше не обижали нашу красавицу. Ребята зачищают территорию и заметают следы. Их автомобиль погрузим на транспорт.
- Хорошо, - согласился Интеллигент. – А уазик?
- Старая развалюха. Позаимствовал. Пусть стоит…
Мужик вновь размашисто махнул рукой.
Начальник и два подчинённых вошли в просторное помещение, заставленное мягкими креслами. Полётные кресла оборудованы ремнями безопасности и системой аварийного спасения.
- Где груз? – Интеллигент измерил вопросительным взглядом девушку и словно проситель протянул левую руку.
Вейя поспешно извлекла из рюкзака большую коробку цветных карандашей и отдала её непосредственному начальнику.
Интеллигент забрал посылку.
- Устраивайтесь, - так же сухо бросил он на прощание, покинув отсек.
Гости расположились в удобных полётных креслах. Умное кресло подстроилось под фигуру и рост человека. Можно даже вздремнуть.
- С возвращением, Вейя, - откуда-то с потолка слетел мягкий доброжелательный голос командира звездолёта. Говорил он явно не по-русски. – Давно тебя не видел.
- Спасибо, командир Ликс, - девушка расплылась в широкой белоснежной улыбке. Она тоже перешла на инопланетное наречие. – Рада слышать ваш голос.
- Взаимно. У тебя интересная причёска.
- Самая обыкновенная. Земная причёска, - Вейя на всякий случай провела рукой по волосам. – Позавчера заглянула в парикмахерскую, укоротила до плеч, а что?
- Нет-нет. Не волнуйся. Хорошая причёска. Тебе идёт.
- Точно?
- Да. Выглядишь…э…э… э… необычно, иначе. Другой человек.
- Тогда оставлю её, - девушка вновь улыбнулась своей коронной завораживающей улыбкой. - Но многие коллеги подмечают, будто я действительно изменилась.
- Повзрослела?
- Вряд ли, - буркнул небритый мужик.
- В этот раз было трудно?
- Пришлось побегать, - Вейя тяжело вздохнула. - Но не стану жаловаться. Не тот случай, - девушка сняла ветровку и бросила её на соседнее кресло.
- Понятно. Я рад, что ты вернулась целой и невредимой.
- А уж я-то как рада…
- А у меня ничего спросить не хочешь? – язвительно полюбопытствовал небритый мужик.
- Нет, - командир звездолёта захохотал. – Я не торгую водкой, Шеттерг. Контрабандой не занимаюсь. Не вожу водку на Мениолу, хотя мог бы…
- А ну тебя, - небритый мужик по имени Шеттерг в очередной раз махнул рукой. – Можно подумать я её пью круглые сутки.
- Общение с коллегами построено исключительно на разговоре о выпивке. И кто тебя надоумил играть роль вечного алкаша?
- Секрет.
- Скоро враг будет определять тебя по запаху.
- Замучается. Знаешь сколько на планете Земля специалистов по алкогольной маскировке?
- Зато я Шеттерга понимаю с полуслова, - вставила словечко девушка. – Сегодня его помощь оказалась весьма кстати.
- Замечательно. Хоть какая-то польза от небритого пьяницы. Идите, переодевайтесь. Время на исходе. Кстати, Шеттерг, твои ребята прибыли. В полном составе.
- Куда они денутся, Ликс?
- Значит, через четверть часа взлетаем? – немного грустно спросила Вейя.
- Взлетаем, - как эхо подтвердил командир звездолёта.
Вейя невольно загрустила. Она представила, как баба Настя читает её записку, тяжко вздыхает и качает головой. Вот и всё. Страница жизни перевёрнута. Сюда Вейя больше не вернётся.
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17
История создания романа "Офицер контактной разведки".
Текстография
