Наше агентство занимает солидное помещение на семнадцатом этаже офисной «высотки» в центре города. Из окна видны только витражи соседнего здания. Лишь иногда солнышко заглядывает к нам, да и то украдкой. Впрочем, в окна мало кто смотрит. Чаще всего они плотно прикрыты желтыми жалюзи, равно как и окна в доме напротив. Вообще, желтый цвет – любимый цвет шефа, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Всё в агентстве желтое, начиная со стен, потолка, чайника, вентилятора на столе и заканчивая писсуаром в туалете. Только всеобщий любимец – огненно-рыжий кот (если не считать одежду сотрудников), лежа на подоконнике или на столе, немного выделяется на фоне однообразного интерьера, и с этим фактом ничего не поделаешь, жёлтых котов не бывает, не красить же бедолагу...
Шеф наш – персона примечательная, хоть внешне производит впечатление маленького плюгавенького заморыша. Но на самом деле, он человек очень даже известный в своих кругах. Когда-то давно работал в полиции, а выйдя раньше срока в отставку, открыл вместе с товарищем частное сыскное агентство. С того момента минуло много лет. Иногда шеф, выпив немного больше обычного, на очередной корпоративной вечеринке рассказывал историю становления агентства. Как боролись с конкурентами, часто доходя до абсурда, бросаясь из одной крайности в другую, как стали самыми удачливыми и известными частными детективами в городе. Единственное о чем не говорит начальник, даже изрядно злоупотребив алкоголем – о смерти друга. Друг погиб лет десять назад. Молодые сотрудники мало что о нем слышали, а старожилы обычно помалкивали. Поговаривают, будто бы шеф винит себя в смерти товарища. Но это всего лишь досужие разговоры. Нет никакой конкретной информации.
Агентство, не смотря на известность, не гнушалось самыми мелкими и пустяковыми заказами. От розыска пропавших бриллиантов, до супружеской измены и даже до поиска заплутавших домашних любимцев, начиная от маленькой собачонки и заканчивая почти ручным крокодильчиком. Один раз искали бегемотика, величиной с офисный стол. Ведь гонорары не зависят от сложности задачи, поставленной перед агентством. Чего только в жизни не бывает…
Вот и сегодня день выдался на редкость суетливый. Коллеги носились по офису как угорелые… Мне, вроде, с утра особо не пришлось напрягаться, я благополучно сдал очередное дело и, развалившись в кресле, глядел мимо монитора, мечтая о встрече с Люси. Живет человек с таким именем. И мне почему-то очень хочется лишний раз с ним увидеться. Я думал о вечере, о предполагаемой встрече, мысли унесли меня непростительно далеко… Но в этот момент нежданно-негаданно распахнулась дверь, ведущая в кабинет шефа, и в зал грациозно вплыла, иначе и не скажешь, сама незабвенная Элизабет Томсон. Коллеги моментально притихли. Грешно признаться, но прошло секунд десять, пока я узнал её. Что ни говори, а на киноэкране она выглядит совсем иначе, не так, как в жизни. Конечно, я не удивился, но узнал самую известную киноактрису недавнего прошлого далеко не сразу. Ей наверняка исполнилось лет пятьдесят с хвостиком, молодость и слава остались в блистательном прошлом. Но память о ней ещё жива.
Шеф заискивающе бегал вокруг богатого клиента, словно кот вокруг кувшина со сметаной, беспрестанно указывая гостье левой рукой путь среди беспорядочного нагромождения офисной мебели.
Когда я понял, что конечной целью их маршрута будет мой скромный стол, то сразу перестал мечтать и улыбаться. А шеф лишь небрежно махнул рукой. Актриса придирчиво измерила меня дотошным взглядом, ведь я уже успел вскочить с кресла, но промолчала. Мой облик обычно внушал доверие клиентам. Перед ними неизменно возникал солидный молодой человек. За деловой стиль и неизменную проницательность шеф меня любил, и прощал небрежности в работе…
Затем безмолвная кавалькада вновь скрылась в кабинете шефа, ну, а я, разумеется, вынужденно замыкал эту своеобразную процессию, терпя колкие и завистливые взгляды беспечных сослуживцев. Гонорар то светил неплохой. Гипотетически.
Как ни прискорбно говорить, однако, не смотря на все мои мимические протесты, обращенные к шефу, дело Элизабет Томсон поручили мне.
История актрисы, разумеется, оказалась проста, и не стоила даже выеденного яйца. У миссис Томсон появились подозрения по поводу неверности молодого мужа. Банально, как сама жизнь. Ведь супруг - молодой и здоровый жеребец на полном пансионе. Что ему ещё делать? Почему бы актрисе не муссировать эту тему и, пользуясь случаем, периодически привлекать к себе пристальное внимание «желтой» прессы? Так ведь нет, она вдруг решила встать в позу. На это у неё, видимо, имелись свои причины. Но просто так расстаться с благоверным она не может - нужны веские аргументы. А я должен их добыть, либо опровергнуть её подозрения. Впрочем, миссис Томсон уже всё для себя решила, уверена в правоте, у неё есть не очень надежные свидетели из повседневного круга общения, от нас требуются лишь доказательства. Вы, молодой человек, извольте поработать, деньги я вам заплачу хорошие, не обижу, если на то дело пошло… А то, что её нынешний благоверный женился на старухе только из корыстных побуждений, известно даже школьнику. Однако, имидж – это ВСЁ. Вот такие дела.
Получив от клиента исчерпывающую информацию, я, скрипя душой, занялся этим «тухлым» делом. Технология отработана лет двести-триста назад, не надо ничего выдумывать. Надо лишь подобрать нужный сценарий и задействовать фантазию. Сначала изучаем круг знакомых, завуалированный опрос свидетелей не понадобился, ситуация проста до безобразия, молодой повеса даже не скрывает своих намерений, беспечно болтая по телефону, затем наблюдаем за объектом, проводим анализ.… К обеду я уже знаю, где сегодня вечером встречается с любовницей муж актрисы. Я заранее подготовился, установил аппаратуру для того, чтобы красочно запечатлеть «торжественный» момент…
К слову сказать, всё прошло гладко, и уже к девяти часам вечера я был в конторе. Дело сделано. Настроение приподнятое. Смутило лишь то, что молодая особа, непринуждённо развлекающаяся с супругом миссис Томпсон, так и не сняла чёрную карнавальную маску, скрывающую верхнюю часть лица. Игра у них была такая что ли? Впрочем, её личность значения не имеет. Факт прелюбодеяния налицо. Завтра приедет на розовом кабриолете именитая актриса и увидит добросовестно отснятые мною видеоматериалы… Черт, как же мне её жаль, впрочем, за что боролась, на то и напоролась…
Не забыв купить букет, я развалился в кресле и, воодушевленно уставившись в потолок, набрал номер Люси. На душе играли свирели, предвкушая очередной романтический вечер. Но моя прелестная Люси почему-то не ответила.
- Слушай, старик, - в пустой офис заглянул Роб, старый приятель. – Ты еще тут?
- Ага. Скоро уйду. Ты что-то хотел?
Роб долго мялся, измеряя взглядом косяк и теребя серый галстук, а потом решился:
- Мы с тобой давние приятели и… Ты знаешь, что Люси встречается с другим парнем? Я их уже две недели вижу вместе. Вот смотри…
И как истинный детектив он привёл неопровержимые доказательства, протянул мне фотокарточку. На снимке моя любимая Люси идёт по аллее под ручку с тем самым откормленным ловеласом, супругом миссис Томпсон.
Меня едва не хватил удар. Вот это боль! Я с большим трудом отшвырнул от себя ужасный фотоснимок, а потом едва не задохнулся от переизбытка эмоций, внезапно вспыхнувших в груди. Отчаянно хватал ртом воздух словно рыбина, выброшенная на берег. Тем не менее, каким-то чудовищным усилием воли я быстро обуздал себя, сдержался и даже сдавленно улыбнулся, небрежно махнув рукой другу, указывая на фотоснимок, лежащий на столе:
- Знаю, мы уже расстались, - соврал я. – Так что не бери в голову.
- А-а-а, ну… ладно, - Роб пожал плечами и вышел вон.
Я ещё долго старался выровнять дыхание, сидя за столом и обхватив голову руками. Роб не мог соврать. Он отличный парень. Я всегда доверял ему, как самому себе. И он ни разу не дал мне повода усомниться в его честности. Что в тот момент творилось в отверженной душе, не ведомо даже мне самому, лишь непроизвольно сжимались кулаки. Торнадо – всего-навсего жалкое сравнение. Буря и тоска одновременно поглотили сознание…
Наконец я поднялся из-за стола, дрожащими руками отправил букет ЕЁ любимых чайных роз в урну, словно прожил жизнь зря и, выключив свет, вышел в холл.
